Головоломка

Сэл протянул ему пистолет. Карелла осмотрел его и передал Хейзу.

— Айвер Джонсон, 22-го калибра, — сказал он.

— На клейме предохранителя — восьмерка, — Хейз повертел пистолет в руках и понюхал ствол.

— Какого черта вы его нюхаете? — изумился Сэл. — Из него не стреляли тысячу лет.

— Зачем ты его носишь с собой? — снова спросил Карелла.

— Мое дело.

— И мое тоже, — гаркнул Карелла. — Слушай, Мартино, ты мне не хами. Отвечай на вопросы!

— Я уже сказал. Почему я ношу оружие — никого не касается. А вы можете убираться ко всем чертям!

— Ты когда-нибудь пробовал играть на тромбоне со сломанной рукой? — спокойно спросил Хейз.

— Что?

— Почему ты носишь оружие? — заорал Хейз.

— У меня есть разрешение.

— Предъяви его.

— Я не обязан вам ничего предъявлять.

— Если у тебя есть разрешение, покажи его, — вмешался Клинг. — Потому что в противном случае я иду звонить в ближайшее отделение, и тебе придется объясняться с нами уже в участке. Ну как, Мартино?

— Я вам сказал — разрешение у меня есть.

— Так покажи его!

— Ладно-ладно, не кипятитесь. Я, между прочим, совсем не обязан вам его показывать. Я просто делаю вам одолжение.

— Это ты себе делаешь одолжение, Мартино. Потому что, если ты имеешь разрешение, но не можешь его предъявить, ты его лишаешься. Таков порядок. А теперь показывай.

— У вас на все свои порядки — так, что ли? — проворчал Мартино, роясь в бумажнике.

— С правом ношения или только хранения?

— Ношения. Вы думаете, я стал бы таскать с собой пушку, если бы у меня было разрешение только на ее хранение?

— Так где оно?

— Минуточку, минуточку, — проговорил Мартино. Он вытащил документ из бумажника, развернул его и подал Карелле. — Пожалуйста, — сказал он. — Теперь вы довольны?

Документ представлял собой сложенную втрое бумажку тусклого розоватого цвета с зубчатыми краями и с дырочками, пробитыми в местах сгиба. Размер каждого раздела был четыре с половиной на три четверти дюйма.

Карелла забрал у Мартино разрешение, выглядевшее вполне убедительно, и изучил его лицевую сторону:

ГОРОДСКОЕ БЮРО ВЫДАЧИ РАЗРЕШЕНИЙ НА НОШЕНИЕ И ХРАНЕНИЕ ОРУЖИЯ

Дата 9 июня 1958

Лицензия на ношение пистолета предоставляется

Кому — Сальваторе Альберту Мартино

Адрес — Эвалон-авеню, 583

Город или населенный пункт — Риверхед

Род занятий музыкант

Наниматель — имеет собственное предприятие

Гражданство — США

Возраст — 28

Артур К. Вайдман

Муниципальный магистрат, Риверхед

Затем развернул документ и стал читать текст во втором разделе:

Настоящая лицензия выдана на следующих условиях:

1. Она действительна до момента ее изъятия.

2. Она может быть изъята в любой момент.

3. Она утрачивает силу в случае порчи или внесения изменений в текст.

Владелец утратившей силу лицензии несет ответственность в соответствии со статьей 189 Уголовного кодекса.

4. Она дает разрешение на постоянное ношение.

5. Для ношения дополнительного оружия требуется дополнительное разрешение.

Подпись владельца — Сальваторе А. Мартино Марка Калибр Номер — Айвер Джонсон,22, 326912 Отпечаток большого пальца

И третьем разделе Мартино просто разрешалось приобрести пистолет, и здесь тоже стояла подпись Артура К. Вайдмана.

Карелла сразу понял, что документ настоящий. Тем не менее он вдоволь насладился его изучением. Он вертел его в своих ручищах так, словно это была явная фальшивка, изготовленная русской разведкой. Он внимательно изучал и подпись, и отпечаток пальца, а из сличения номеров на документе и на пистолете устроил настоящий спектакль.

Затем он вернул пистолет и разрешение тромбонисту.

— Так, а теперь ты нам все-таки расскажешь, Сэл, зачем ты его носишь с собой?

— Я вовсе не обязан этого делать. Разрешения достаточно. У меня есть пистолет и есть на него разрешение, верно? А теперь, если не возражаете, я должен идти, меня ждет оркестр.

— Оркестр подождет. Отвечай на вопрос, Сэл, — сказал Клинг.

— Я не обязан на него отвечать.

— Нет, нам все-таки придется притянуть его к ответу, — сказал Хейз.

— Притянуть меня? За что? — завопил Мартино.

— За отказ в содействии блюстителям порядка, — рявкнул Хейз громовым голосом.

— Ну, хорошо, хорошо, хорошо, — голос Мартино возвысился до крещендо. — Хорошо!

— Так говори!

— Я боюсь.

— Что?