Головоломка

Сложно быть полицейским, если почти все обитатели твоего квартала знают об этом. Бар, в котором моряк повстречался с девушкой, нокаутировавшей его остроносой туфелькой, назывался «Семнадцать». Название было обусловлено тем, что бар находился на Семнадцатой улице. Бармен знал Карла Капека, как облупленного, и Капек его хорошо знал, поэтому они не стали играть в полицейских и разбойников. Бармен молча поставил пиво перед Капеком, который не должен был пить на службе, но не отказался от бесплатного угощения. Они видели друг друга насквозь. Капек не стал спрашивать бармена о лягающейся девице и ее дружке. Бармен также предпочел не спрашивать полицейского о причине его визита. Если тот пришел, значит так надо. Полицейский и бармен держались на почтительном расстоянии друг от друга, и лишь время от времени бармен подносил Капеку новый стакан. Бармен надеялся, что Капек пришел не из-за него самого, он и так уже платил двоим парням из пожарной охраны, не говоря о сержанте-участковом. Если еще один сунется с протянутой рукой, трудно придется. Капек же, со своей стороны, надеялся, что бармен не станет намекать всем посетителям, что большой светлый парень на высоком стуле у стойки офицер полиции. Не просто зарабатывать на хлеб в наши дни.

Чтобы заработать на хлеб, Капек решил попытаться втянуть пьяного в задушевную беседу. Детектив уже почти час торчал в баре, изучая посетителей, стараясь определить, кто из них завсегдатай, а кто заглядывает иногда, кто из них наверняка его узнал, а кто и не догадывается, что он легавый. Карл действовал, как он надеялся, конспиративно: зашел в телефонную будку, якобы позвонить, сходил в туалет, три-четыре раза был у музыкального автомата, рассматривая всех сидевших в зале во время своих вояжей. Но всегда возвращался к стулу у стойки, где он мог слышать беседу бармена и человека в темно-синем костюме. Детектив открыл принесенную с собой газету и развернул ее на спортивной странице. Он делал вид, что занят результатами вчерашних скачек, а сам напряженно прислушивался к каждому слову человека в синем костюме. Дождавшись, когда бармен отойдет в другой конец бара, Калек решился:

— Сраная кобыла, никогда вовремя не приходит! — пробормотал он.

— Прошу прощения? — человек в синем костюме повернулся к полицейскому лицом. Он уже был крепко поддат, начав напиваться, вероятно, еще дома, до официального открытия бара. Мужчина смотрел на Капека с видом человека, стремящегося жить в согласии со всеми, даже если кто-то из них окажется детективом полиции. Человек не знал, кто был на самом деле Капек, во всяком случае, не подавал вида. А тот, в свою очередь, не спешил его об этом проинформировать.

— Интересуешься пони? — спросил его Капек.

— Позволяю себе иногда небольшую ставочку, — ответил мужчина.

У него были затуманенные синие глаза и нос в голубых прожилках. Белая рубашка казалась неглаженной, широкий голубой галстук завязан неряшливо, костюм измят. Рука с зажатым в ней высоким стаканом с виски покоилась на стойке.

— Я говорю, эта кляча девять раз из десяти бывает в фаворитах, но никогда не приходит первой, когда надо, зараза! Не иначе, там у жокеев все схвачено.

Приближался бармен. Капек бросил на него предупреждающий взгляд: «Не мешай! Ты свое дело делаешь — я свое». Бармен остановился на полпути, круто развернулся и направился к другому клиенту.

— Меня зовут Карл Капек, — представился полицейский и свернул газету, приглашая к продолжению разговора, — я уже двенадцать лет играю на скачках, а круто подфартило только раз.

— На сколько? — поинтересовался мужчина в синем костюме.

— Четыреста долларов в длинном забеге. С двухдолларовой ставки. Вот это был шик! — Капек улыбнулся и покачал головой, вспоминая прелесть хорошего выигрыша, в действительности никогда не имевшего места. Самым крупным кушем в его жизни был химический набор, выигранный на благотворительной ярмарке в церкви.

— Давно это было? — спросил человек в синем костюме.

— Шесть лет назад, — Капек усмехнулся.

— Не успел и проспаться, что называется, — поддержал его человек и тоже усмехнулся.

— Как тебя зовут? — детектив дружески протянул руку.

— Леонард Сатерлэнд. Для друзей Лэнни.

— Добрый вечер, Лэнни, — мужчины пожали друг другу руки.

— А ты для друзей кто? — спросил Лэнни.

— Карл.

— Приятно познакомиться, Карл.

— Мне тоже.

— Моя игра — покер. Скачки, прости меня, Карл, для сопляков. А в покере надо думать.

— А то! — согласился Капек.

— Ты правда только пиво тянешь? — вдруг спросил Лэнни.

— Что?

— Я смотрю, ты только пиво тянешь. Если не возражаешь, Карл, я сочту для себя за честь заказать для тебя что-нибудь посерьезнее.

— Рановато пока, — извиняюще улыбнулся Капек.

— По рюмашке никогда не рано, — улыбнулся в ответ Лэнни.

— Я вчера перебрал, — объяснил Капек и вздрогнул.

— Я каждый день перебираю, — возразил Сатерлэнд, — а по рюмашке все равно не рано.

И в доказательство опрокинул в себя полстакана.

— М-м-м, проклятая, — произнес он и кашлянул.

— Ты всегда здесь пьешь? — поинтересовался полицейский.

— Ухм? — переспросил Лэнни.