Голубая бусина на медной ладони

Об опыте социалистических стран, имеющих кочевое население, много пишут и говорят на Арабском Востоке, особенно в Алжире, Ливии, Сирии, Демократическом Йемене. В наши дни у многих кочевников уже не существует презрительного отношения к земледельческому труду. Так, в Демократическом Йемене более 94 процентов опрошенных бедуинов охотно занялись бы обработкой земель, принадлежащих племени, — дело за ирригацией и денежными ассигнованиями. В арабских странах, применяющих к местным условиям социалистический опыт, создаются кооперативы и совместные товарищества по реализации продукции кочевников, проводится земельная реформа, народные комитеты заменяют племенных вождей. Бурятся артезианские скважины, сооружаются хранилища для кормов, организуются медицинские и ветеринарные пункты, общеобразовательные школы и центры профобучения для детей бедуинов.

— Но одними законами, даже самыми лучшими, нельзя изменить жизнь кочевников, — говорит Лотар Штайн. — Нужно, чтобы сами бедуины поверили в преимущество перемен. Влиять на них надо осторожно, терпеливо, тактично, хорошо зная и уважая их нравы и обычаи. Бедуин внимательно выслушает совет со стороны, но поверит только человеку одного с ним корня. Поэтому так важно вырастить новую интеллигенцию из среды самих кочевников.

Это не только слова. Помимо полевых исследований, научной и музейной работы доктор Штайн занят и педагогической деятельностью. Среди его аспирантов — выходцы из арабских стран, люди «бедуинского корня».

Я познакомился с Лотаром Штайном в декабре 1980 года, когда он приезжал к нам в Ленинград, в Институт этнографии имени Миклухо-Маклая. Мы говорили о севере арабского мира — Ираке, Сирии, Ливане, но кто мог тогда знать, что по-настоящему нас со Штайном сведет аравийский юг?

Нещадно греет солнце. Под подошвами резиновых сандалий — шебшебов мерно хрустит галька. Много тысяч лет назад здесь текла река, а теперь… На белом раскаленном песке валяется внушительная костяная трубка, отбрасывая длинную угловатую тень. Это позвоночный столб начисто обглоданной вяленой акулы: бедуины закупают акульи туши на побережье и кормятся ими в пустыне. И тут я услышал знакомое имя — Лотар Штайн.

— Лотар Штайн был здесь, а я его сопровождал, — произнес молодой сотрудник Йеменского центра культурных исследований Мухаммад Бамахрама.

Мухаммад сберег еженедельное приложение к аденской газете, где было напечатано интервью с доктором Штайном. Немецкий ученый рассказал, как резко бросилась ему в глаза разница между местными кочевниками и бедуинами тех арабских стран, где он бывал раньше. Вместо черных шатров из шерсти, которыми пользуются многие кочевники арабского мира, бедуины Южной Аравии обычно ночуют под ветвями дерева, в пещере или прямо под открытым небом. Длиннополую рубашку и широкий шерстяной плащ заменяет здесь короткая мужская юбка или набедренная повязка… Штайн побывал во многих районах Демократического Йемена — в Хадрамауте, Тамуде, Махре, Шабве, Атаке, Бей-хане, встречался с бедуинами из племен авамир, манахиль, сайар. В разговоре с йеменским журналистом он высказал надежду, что качества кочевников, воспитанные суровой жизнью в пустыне, — мужество, выносливость, редкое умение ориентироваться — помогут им включиться в жизнь современного государства: участвовать в освоении неисследованных районов, в разведке полезных ископаемых, в укреплении обороноспособности.

Мысли Штайна вызвали горячий отклик у молодых образованных йеменцев, которым небезразлично будущее своей страны. Я не раз слышал, как Мухаммад заинтересованно обсуждал эту статью со своим другом и коллегой Абд аль-Азизом.

С Абд аль-Азизом я впервые ходил в гости к южноаравийским бедуинам. Границы стоянки обозначали бочки из-под бензина и яркие банки из-под голландского порошкового молока. Под деревом сумр, родственником нашей акации, сидел на войлоке худой старичок с жидкой эспаньолкой. За брезентовый пояс короткой юбки заткнут был кривой широкий кинжал с костяной рукояткой, называемой в этих местах «лысая голова». Старичок покуривал наргиле (курительный прибор, состоящий из кокосового ореха и прямой деревянной трубки). Перед ним тлел костер. Старушка в черном платье до пят и черной лицевой маске ставила на угли закопченный алюминиевый чайник.

С нами поздоровались за руку, пригласили присесть на войлок. Подошла замужняя дочь стариков, тоже в лицевой маске, и завязался общий разговор. Они — из племени халика, входящего в соплеменность сейбан. Кочуют из Левого вади (восточной развилки долины Дуан) до развалин древнего поселения Рейбун, которое раскапывают наши археологи. В хозяйстве всего с десяток верблюдов и с полсотни худых черных коз. Козы все время подбирались к костру, чтобы посмотреть на гостей, а бедуины отгоняли, швыряя в них мелкой галькой.