Голубая лилия

В телеге было два трупа. Один, обезглавленный, полусидел-полулежал на скамье. Всё вокруг него было залито застывающей кровью. Она и сейчас капала на землю вязкими, тёмными каплями. Второй труп со свёрнутой шеей лежал среди мешков с зерном.

Индил и Финель начали спускаться с крыльца.

К девушке подошёл – приковылял – Лизель. Взял её под локоть.

– Лилия, пошли. Ты слышишь меня? Ты не ранена? Ну же, пойдём.

К нему присоединился Алальме. Но девушка словно не замечала их – её взгляд был прикован к тому, что ещё совсем недавно было Чессом.

– Он ему голову… отрубил, – севшим дрожащим голосом выговорила она.

Лизель и Алальме переглянулись. К телеге подошли другие эльфы. Кто-то уже признал в обезглавленном трупе мельника. В глазах появился ужас. Многие смотрели на тех, кто приехал, с явным страхом и жалостью.

– Пойдём, – Лизель потянул её за собой, намереваясь хотя бы увести с площади. Подальше от всего этого.

– У тебя кровь идёт. Из ноги, – высвободившись от него, сказала девушка.

– Всё нормально, потом разберёмся, только пошли! – уже умоляющим голосом воскликнул Лизель.

Она взглянула на него.

– Я думала, они нас убьют.

– Мы живы, ты тоже. Тебе даже удалось убить одного, ты спасла Эльдалина! – вкрадчиво, наклонившись к самому её лицу, сказал Алальме.

Лучше бы он промолчал.

– Он… голову ему… отрубил… – снова выдавила из себя девушка.

Она разрыдалась. Так сильно, как никогда в жизни. Опустилась на колени прямо там, где стояла, почувствовав, что ноги её больше не слушаются. «Они убили лошадей, убили эльфов, отрубили ему голову. Я убила одного. Боги, какой ужасный звук, какой ужасный запах!»

– Тихо, тихо, успокойся, – Эльдалин опустился рядом с ней, обхватил за руки. – Всё уже хорошо, ты справилась! Спасла мне жизнь, понимаешь? Успокойся!

– Он! Отрубил! Ему! Голову! – крикнула она куда-то, даже ни к кому не обращаясь, и буквально взвыла, закрывая лицо руками и размазывая кровь и слёзы по щекам.

Эльдалин крепко держал её, ловил за руки, зная, что пока больше ничего не может сделать. Увидеть, как твоему другу сносят голову одним ударом…

«А она ведь ехала в телеге рядом с ним. Как будто он живой», – с ужасом подумал Эльдалин, прижимая рыдающую девушку к себе.

Несколько эльфов с горестными возгласами снимали трупы с телеги. Кто-то принёс саваны. Их отнесли к лестнице, ведущей в лабиринт.

Рядом Манель тряс Алальме за плечи, наперебой задавая вопросы, на которые тот даже не успевал отвечать. Эльф, хотя был цел, всё же испытывал глубочайшее потрясение; лицо побледнело, кулаки сжимались и разжимались сами собой. Алальме тоже потерял друзей.

А Манель схватил его за ворот рубашки и кричал:

– Почему вы не бросили телегу?! Вы же знали, что это случится, почему не повернули назад, почему не позвали на помощь, когда было ещё не поздно?!

Вдруг Алальме закусил губу, кулаки окончательно сжались. Он оттолкнул Манеля и, кажется, если бы Лизель не удержал его руку, то ударил бы своего командира.

– Мы не знали, что случится! До последнего не знали! Да, ты говорил, да, предупреждал, я это прекрасно ПОМНЮ! – эльф повышал голос до тех пор, пока не перешёл на срывающийся крик. – Мы чуть не погибли там, а ты спрашиваешь про телегу?! ПРО ТЕЛЕГУ!

– Алальме, успокойся, – тихий голос Лизеля не перекрыл его ора, но, кажется, действовал на друга каким-то образом. – Он тоже ни в чем не виноват.

– Никто его не винит! Никто! Зато ОН винит ВСЕХ, ВСЕГДА И ВО ВСЁМ!

С этими словами он сбросил руки Лизеля, с размаху пнул ногой колесо телеги – ещё не распряжённые лошади взволнованно заржали.

– Мы выяснили, что хотели. Не наша вина, что на собственном опыте тоже. Такого никто не мог ожидать, – Лизель говорил спокойно, как всегда, но даже его голос подрагивал.

– Лилия! Лия!

К ним спешили Индил и Финель. Кузнец поддерживал принца, а тот – направлял.

К удивлению – и облегчению – Эльдалина рыдания словно оборвались. Лилия всё ещё дрожала, заламывала руки, но подняла голову, услышав знакомый голос. Индил что-то сказал Манелю, крепко обнял Лизеля. Опустился на колени, прежде чем Эльдалин успел возразить, – он видел расплывшееся пятно крови на его рубашке. «Лучше бы тебе оставаться у себя», – подумал он.

«Но ты ей нужен сейчас больше всех остальных», – такой была следующая мысль.

Индил взглянул ему в глаза, крепко сжал плечо ладонью. Эльдалин ответил тем же и кивнул. Даже попытался улыбнуться.

– Тебе ещё рано так много ходить, – сквозь слёзы сказала ему Лилия, когда он оказался на коленях напротив неё.

– Я знаю, – ответил он. – И мне очень жаль. С тобой всё хорошо?

Он смотрел ей в глаза. Протянул руку, заправил выбившиеся из косы волосы за уши. Он сам чуть не плакал, увидев её. В основном, от облегчения. Она жива, жива! И больше такого никогда не повторится.

У неё из глаз снова брызнули слёзы. Она яростно замотала головой. Индил поцеловал её в лоб, прижал к себе.

Теперь девушка тихо плакала, уткнувшись ему в плечо, а Индил что-то говорил, гладил её по голове, как ребёнка. Алальме, разбитый и злой, наблюдал за ними, сидя возле телеги, опираясь спиной о колесо. Лизель прихромал к нему, опустился рядом.