Голубая лилия

– Благодарю тебя.

Имирин приложил ладонь к груди, поклонился. А потом, помедлив, коротко обнял девушку. Она даже не ответила на этот жест – настолько он был… почти противоестественным.

– А тебе пора вернуться в постель, – хлопнув Индила по плечу, сказал король и пошёл прочь, оправляя и без того ровно лежащие манжеты.

Несколько секунд над площадью стояла тишина. А потом Алальме вдруг сказал:

– А теперь я согласен вернуться на проклятую дорогу и умереть с мечом в руке. Я увидел всё, что мог на этом свете.

Эльдалин переглянулся с Индилом, Лилией, оглянулся на остальных. И все рассмеялись, нервно, тихо, но рассмеялись.

Ошибки

1

Лилия взяла себя и ситуацию в руки достаточно быстро. Попросила Финеля проводить Индила в замок, пообещав, что придёт, как только сможет. В общем обеденном зале они устроили что-то вроде лазарета.

С эльфом, который разбил голову, приложившись к телеге во время падения, эльфы справились сами. Девушка только обработала рану и выдала настойку, объяснив, как её принимать. Алальме от помощи отказался – он хромал, потому что клешня калианта хорошенько отдавила ему бедро. Но в целом действительно был в порядке. Она отправила его отдыхать вместе с Эльдалином.

Но эльф ушёл не сразу.

– Лилия.

– Да?

Девушка не переоделась, но отмыла руки и лицо. И всё равно он увидел у неё на шее пропущенную полоску запёкшейся крови.

– Спасибо.

– Иди отдыхай, – бросила девушка, улыбнувшись, но сразу отвернулась и пошла туда, где на лавке, немного удручённо, сидел Лизель.

«Она не хочет вспоминать то, что сделала. Что она его убила», – подумал Эльдалин. Но не мог понять, почему.

С Лизелем дела обстояли сложнее. Марли уже разрезал его штанину, открыв глубокую узкую рану, кровь из которой залила всю ногу до ступни. Его ранили кинжалом, видимо, таким же, который вонзился Чессу в бедро, прежде чем тот умер.

От этой мысли девушка содрогнулась. Осмотрев рану и смыв кровь с кожи, она спросила:

– Кинжалы у них тоже отравлены?

– Без понятия, – мрачно ответил Лизель.

– Они никогда ими не пользовались. Мы думали, их клешни не могут удержать оружие.

Эльфы уже рассказали кое-что друг другу, конечно. И всё это никому не нравилось.

Лилия задумалась. Но ненадолго.

– Лизель, я думаю, придётся всё-таки подпалить. Ты не обожжёшься, но мне нужно как-то заложить туда лист. Это больно.

Лизель улыбнулся.

– Я не маленький ребёнок.

Через полчаса она уже забинтовала его ногу, оставив на попечение Марли. К тому времени взошло солнце. Давно затушили факелы и костры в кованых корзинах. Телегу с площади убрали, лошадей конюхи увели в стойла.

Больше всего времени она провела, залечивая разы разведчиков. У одного оказались сломаны рёбра.

– У них очень сильные лапы, – объяснил разведчик.

Карафолх тоже остался жив. И почти невредим, если не считать того, что половина его лица приобрела тёмно-сиреневый оттенок, а глаз совсем заплыл.

– Это пройдёт быстро, – отмахнулся он от неё.

– Будет не так болеть, – уговаривала его Лилия, держа в руках баночку с мазью, которая пахла, надо сказать, весьма отвратно.

Но эльф покачал головой. Он уже поддерживал товарища, намереваясь отвести его домой.

– И знаешь что? – девушка вопросительно посмотрела на Карафолха, и он почти выплюнул следующие слова: – Уж будь добра, лучше разбей мне и вторую половину лица, только чтобы я не видел совсем.

– Что ты говоришь такое? – немного испугано спросила она.

Эльф вдруг бросил раздражённый взгляд ей за спину. Там стоял Финель.

– Друг мой, ты расстроен и ранен, и я прошу тебя не говорить того, что ты хочешь. Это глупость.

Карафолх, решив действительно промолчать, с ещё одним эльфом повели раненого к дверям обеденного зала.

– Я ничего не поняла, – призналась девушка, застыв на месте. – Кажется, у него сдали нервы?

– Можно сказать и так, – Финель смотрел в сторону двери обеденного зала. – Я думаю, мы узнаем причину его настроения вечером.

Вечером… да, вечером они должны будут рассказать о том, что случилось. Лилия только сейчас поняла, что начинать, кажется, придётся ей. Рассказать то, что она услышала от мельника.

«Зато обо всём остальном пусть рассказывает Эльдалин. Или Лизель. Кто-нибудь, только не я».

– Кажется, у тебя ещё один пациент, – тихий, вкрадчивый голос Финеля заставил её вздрогнуть, вернувшись из раздумий в реальность. Поначалу она решила, что он имеет в виду Индила. А потом вспомнила про лучника.

– Ой! – она подхватила сумку и оглянулась, поискав глазами Глирдана.

– Он снаружи. Друг не может убедить его в том, что ему нужна помощь.

– О… Финель, ты точно слеп?!

Эльф беззвучно засмеялся.

– К сожалению, – и «взглянул» прямо на неё.

Лилия взяла его руку, поцеловала и поспешила к выходу.

2

За дубовыми дверями действительно сидели и препирались двое эльфов. Точнее, говорил только один – старший, тот самый лучник, который спускался к ним. Глирдан, кажется, почти его не слушал, с рассеянным выражением лица разглядывая рог, лежащий у него на коленях.

– Ребята? – осторожно встряла в девушка в возбуждённый монолог лучника. Оба сразу же повернулись к ней.

– Доброе утро, – поздоровался Глирдан.