Голубая Саламандра

Хепр, желая что-то сказать, поднял руку. Но слова застряли в горле, потоки слепой ярости двигались на него, сотрясая, обжигая устремляясь в черное жерло позади. Хранитель, теряя сознание, пошатнулся и упал едва не наткнувшись на острия железных пик. От удара об угол постамента, кровь потекла по его седым волосам.

— Вот еще жертва! — выкрикнул кто-то.

Осаждавшие в замешательстве остановились. В тот миг Аманхор подскочил к внуку Апи и с огромной силой сдавил его плечи, обращая к распростертому телу старика. Потом их глаза встретились вновь; подобные бездне глаза жреца и горячие взмокшие глаза юноши.

— Смотри же! Смотри! — произнес он, мотнув всклокоченной бородой в сторону Хепра, которого подхватили служители святилища.

— Эта жертва уже в угоду вам! Или всего этого мало?! Ты желаешь большего удовлетворения?! Отвергая долгую память поколений, ты желаешь нам уподобиться нижнему миру, где мало разницы между зверем и человеком?!

— Я отвергаю испытание Тогом, как суд праведности.

— Законы не обсуждаются в приступе гнева! — сказал подошедший Апи. — Расходитесь! — повелел он столпившимся у ступеней, — Расходитесь! Все кончено! Позже, за стенами Святого Дома вы можете обсудить случившееся со мной.

— Расходитесь, — повторил Кор, роняя обломок решетки. Дрожали колени и по-прежнему бешено стучало сердце. Он видел, как недавно полные решимости его последователи, бросали бесполезное оружие и отходили к лестнице. Рядом, обнявшись, рыдали две девушки, одетые в пурпурные мантии, щека одной была измазана чужой кровью — кровью Нейса. Их постепенно заслоняли подходящие кверийцы Он видел, как Эвис, склонившись над хранителем Пятой Сферы, скоро привела его в чувства и тот встал, поддерживаемый Аманхором. В текущем к выходу потоке людей Кор хотел найти Хетти или Мэя, но неожиданно перед ним возник Грачев.

— Ты заметно повзрослел со дня нашей первой встречи, — сказал он.

— В тот день я был вместе с Нейсом и мы говорили тоже о Тоге. Да, еще в тот день я был несправедлив к тебе.

— Ставшему на путь воина трудно ужиться в мире, ограниченном догмой. Разумнее принять другие, неменее справедливые заповеди и самому смотреть в свою совесть.

— Ненавижу это Дом! Этот день! Ненавижу проклятый обряд и все связанное в ним. Я не вернусь в Ланатон, к его могильным законам!

— Бросая эти слова Кор вряд ли думал, что в некотором смысле пророчит собственную судьбу.

Несколько следующих дней он провел в обществе Хетти. Словно в поисках отошедшей души Нейса, они бродили в молчании по лесу, иногда карабкались на неприступные высоты до изнеможения рук и ног, будто тем искупая неясную вину, а может творя вымышленный ритуал, за которым придет избавление или иное, наконец, приемлемое понимание сущего. Добравшись однажды до запретных земель за южными склонами Ферты, пустились по следу роха, желая проверить действие заклятий и прочность известных на этот счет правил, установленных когда-то Домами Сфер. След был совсем свежим, отпечатанный на мокрой траве, но зверь, озадачив опытного охотника, странным образом исчез.

Потом пора бессмысленных метаний прошла, ее сменило время размышлений, в большинстве бессвязных под ностальгический шелест долгих дождей.

Неожиданное решение посетило их двоих как-то сразу. Они вернулись в покинутый дом и дождавшись Грачева объявили, что тоже готовы к путешествию в Аттлу: будет оттуда возврат или нет.

— После потери сына любое безумство кажется оправданным, — отвечал Андрей. — Я могу понять Хетти. Он воспитан Лонкэ, нижний мир всегда звал его. Но ты, Кор? Тебя разыскивает Апи. Скоро откроются Двери Хорв и будет желаемая свобода в знании. Внизу же для человека не существует даже выбора; как и когда умереть. Тебя, юноша, покоробили принципы родного мира, которые раньше представлялись разумными и всеоправдывающими, но позже ты назвал их «законами крови»? Так знай: за Лабиринтом уже нет закона, там беззаконие на крови. Я вынужден скорее бежать отсюда, — так негласно постановил Ланатон. Через Эвис мне открыл на это глаза Аманхор. Меня прогоняют не без причин, хотя мало в том пользы и мне, и Эвис, и, главное всем. Однако у меня есть цель, — я испытаю теперь новые средства, чтобы ее достигнуть. Так обстоит со мной. У тебя же нет ничего. Впереди только пятьдесят с лишним дождливых дней до Торжества Начала, знак, которого Сверкающий Меч, а мы не аттлийцы, чтобы понять его суть.

— Я люблю дождь, — ответил внук Апи. — И цель у меня возникла. Твои слова, помнишь, о мире ограниченном догмой? — они не пролетели мимо.

— Эвис была бы рада Эвис, как спутникам. Только вряд ли она возрадуется вашему желанию следовать откуда не будет возврата.

Собравшихся их проводить оказалось немного. Апи и близкие друзья кто-то из Долины Храмов, да некоторые случайно, прослышавшие об их спешном уходе.

Уединившись в правое крыло нефа, адепт Седьмой Сферы в последние минуты, что-то возбужденно внушал внуку.