Голубая свастика (СИ)

Они пристроились под одеялом как можно ближе друг к другу. Стефан подмял Равиля под себя и положил голову ему на плечо. Обоим было тепло и очень уютно, особенно если бы еще забыть, что происходило там, за стенами дома… Но уйти от реальности было невозможно. Звуки лагеря продолжали беспокоить и ночью, где-то слышались крики патрульных и лай собак.

Равиль нежно поглаживал немца тонкими пальцами по коротко стриженой седой голове. Ему было трудно переносить тяжесть навалившегося на него офицера, но он знал, что немец скоро заснет, и тогда можно будет попытаться выбраться и уснуть тоже.

Все несчастья были вроде позади. Сара осталась жива, а офицер не зациклился на собственной ревности. Завтра Равиль непременно увидит свою сестру. На душе впервые за долгое время было тепло и приятно. С этими ощущениями юноша и погрузился в сон.

Утром первым делом он почувствовал, что какой-то предмет неприятно давит и холодит его запястье. Неужели наручник? Равиль в панике дернул рукой.

Часы!!! Стефан надел их ему, пока он спал! Парень протер глаза и вскочил с кровати, чтобы подойти к окну и рассмотреть их лучше. Да, это были отличные часы, недорогие, не новые, но в хорошем состоянии, с крупным циферблатом и корпусом из светлого металла на черном кожаном ремешке. Равиль приложил их к уху. Часы ритмично тикали.

Не сдерживая счастливой улыбки, он стал быстро одеваться. Какой же это был замечательный подарок! У него даже слезы на глаза навернулись, так он вдруг расчувствовался, подумав о том, что надо будет хорошо поблагодарить за них Стефана.

Он прислушался. Из глубины дома доносились женские голоса и смех. Он понял, что разговаривают Эльза и Сара. И еще третий голос… Ребекка! Она с самого утра уже была здесь!

Конечно, Стефану организовать их встречу совсем ничего не стоило. И все же… Именно сейчас, впервые за долгое время, Равиль вдруг почувствовал себя абсолютно счастливым.

====== 29. Банкет у коменданта. ======

— Сорочку! — коротко командовал Стефан, стоя в своей спальне перед большим зеркалом, расположенном в створке гардеробного шкафа. — Подай носки. Где мои запонки? Застегни манжеты.

Равиль летал, словно птица, беспрекословно выполняя все приказы и распоряжения немца.

— Ваши ботинки, господин офицер, — названная вещь гардероба материализовалась в руках Равиля как по волшебству.

Стефан одобрительно кивнул и, присев на кровати, принялся с удовольствием наблюдать, как проворные тонкие пальцы Равиля забегали протягивая шнурки по отверстиям на его обуви. В какой-то момент он обхватил парня за плечи и прижал к своим бедрам.

— Я буду думать о тебе, — шепнул он, целуя его в теплую макушку.

Тот сдержанно кивнул, ничего не сказав в ответ.

Стефан собирался на банкет, или так называемое внеслужебное совещание, которое комендант концлагеря Освенцим Ганс Краузе устраивал примерно раз в три месяца. Явка на него была строго обязательна, причем настоятельно рекомендовалось приходить со своими дамами — женами, любовницами или подругами.

Для местных женщин это был ответственный и весьма престижный выход в свет, к которому они готовились заранее. Прошлый раз Стефан пропустил это массовое и торжественное для всех старших офицеров мероприятие, так как, на свое счастье, находился на больничном, но теперь уже было не отвертеться.

Конечно, он с большим удовольствием бы провел время у себя дома, с Равилем. К юноше его тянуло, словно магнитом, и тот не терял для него своего очарования. Может быть, это происходило потому, что молодой еврей его не боялся, а может, просто от того, что был красив и игрив, и офицер просто терял голову при одном взгляде на него. Вот сейчас он сидел в кресле, прижимая его голову к своему животу не в силах расстаться, замерев, и, будто сокровище, оберегал каждый миг их близости.

— Я не хочу уходить от тебя, — обиженно пожаловался Стефан.

— Так и не уходи! — тихо отозвался Равиль, поглаживая через плотную ткань форменных брюк бедра офицера.

— Сегодня не получится. Нужно идти. Но я вернусь, как только мой уход станет возможным и не нарушит приличий.

Стефан бодро поднялся и морально встряхнулся. Нужно было ехать на виллу к брату и смотреть на окружавшую его шайку льстецов, подлецов и лицемеров, одним из которых являлся и он сам. Однако необходимо было мобилизовать душевные силы и как-то выдержать предстоящее ему испытание.

Неохотно расставшись с Равилем, Стефан Краузе подъехал к женскому общежитию, где принялся топтаться возле крыльца в нервном ожидании — когда же выйдет Анхен. Вскоре она сбежала по ступенькам, и офицер восхищенно вздохнул. Ранее он никогда не видел девушку в гражданской одежде и столь красивой!

Волосы ее были самым тщательным образом завиты и приподняты заколкой над затылком, тонкие шею и запястья обвивали нити из искусственного жемчуга. Одета она была в белое платье в розовый и бежевый мелкий цветок, на ногах белые туфельки. Плечи скрывала бежевая накидка из меха, как определил Стефан, дешевого, (скорее всего, это был кролик), но он блестел и выглядел весьма благородно. Самым дорогим элементом ее одежды являлись шелковые чулки.