Голуби над куполами

Тридцать первого с самого утра в бункере царила праздничная атмосфера. Все были заняты приготовлениями к новогоднему банкету. Паштет из пластиковых бутылок мастерил елку и гирлянды. Джамшед делал генеральную уборку. Мажор украшал комнату отдыха самостоятельно изготовленными поделками из бутылочного пластика и полос, нарезанных из синих хозяйственных мешков. Его бабочки, медузы, ежики и цветы могли составить конкуренцию гирляндам Тетуха. Но коронным номером были, конечно же, Дед Мороз и Снегурочка, которых парень умудрился изготовить из ватина, раскрасив остатками своих красок.

Лялин прилаживал над игровым столом полученную от Замана мощную лампу-переноску. Отец Георгий сновал по подвалу, проверяя продуктовые закрома и составляя праздничное меню. Бурак ему помогал.

– Нет, батюшка, макароны под тушенку не пойдут! – категорично заявил белорус. – Мы что, сицилийские мафиози недоваренным тестом давиться? В праздник – только картофан! Правильно говорю, Джами?

– Ха, – утвердительно кивнул тот.

– Картошки мало. Если сейчас ее оприходуем, суп потом будем из одной вермишели варить, – растерянно произнес Русич, заглядывая в бочку с продуктами. – Может, все-таки каши наварить? А? Дешево и сердито!

– Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной! – балагурил Бурак в предвкушении скорой выпивки. – В конце концов, я – бульбаш и ни разу не макаронник.

Откупорив банку с говяжьей тушенкой, монах тяжело вздохнул:

– Погляди, Иван, на это безобразие: вместо мяса – жилы, жир и шерсть. Этого даже Обама есть не станет.

Кот, и впрямь, окончательно обнаглел. Если вначале он робко выпрашивал лишний кусочек, проникновенно заглядывая в глаза и жалобно мяуча, то со временем стал мгновенно пожирать не только то, что предложено, но и то, что не успели спрятать. Без зазрения совести норовил стащить со стола чью-либо пайку, в поисках колбасы рвал полиэтиленовые пакеты с продуктами, научился открывать зубами консервы с «Китикетом».

– Давай сделаем так, – предложил Бурак. – Жилы скормим домашним животным, шерсть выбросим, а жир пустим на жаркое из картофанчика с курочкой.

Синюю тощую куру, умершую в пенсионном возрасте, им подкинул Заман, так и не решившийся дотронуться до свинины. Еще он принес кольцо конской колбасы «Казы», пачку сливочного масла, две буханки бородинского хлеба, две бутылки колы и две поллитрушки водки «Базарвокзал». Все, разумеется, самое дешевое. Не разоряться же ему, в самом деле, из-за порванных четок?

Тем не менее, отец Георгий был Заману очень признателен. Особенно за личную инициативу. Таковой оказалась литровая банка с яичным боем. Для сидельцев это было настоящим богатством. Яиц они не едали с момента их заключения. К тому же, любая выпечка без яиц была просто невозможна, а так хотелось к празднику соорудить какой-нибудь пирог.

Русич с Бураком разложили на столе имеющие ресурсы: две упаковки просроченного фарша, банку огурцов-корнишонов, несколько побитых жизнью кабачков, горку уставшего вида яблок, десяток среднего размера луковиц, штук двадцать картофелин. Разложили и призадумались.

В результате их размышлений, праздничный стол превратился в скатерть-самобранку. Главным блюдом банкета стала курица, запеченная на корочке из соли и фаршированная яблоками. Рядом с ней лежали крышки от металлических бочек, исполнявшие роль блюд и подносов. На них покоились: горка жареной на говяжьем жире картошки, нарезка из конской колбасы, ароматные блинчики, баночные огурчики, пахнущие укропом и чесноком, тушеные с луком и морковкой кабачки и даже пирог с яблоками.

Запахи, весь вечер доносящиеся с «пищеблока», будоражили воображение сидельцев и не давали покоя подвальной живности. Первым на аромат жаркого пожаловал Злыдень. За ним подтянулись и его сородичи, которых уже давно не было видно на обжитой людьми территории. Пришлось отрядить Паштета на охрану «государственной границы». Тот, со Злыднем на плече и увесистой палкой в руке, патрулировал подступы к «кухне» не хуже, чем Никита Карацупа со своим верным псом Индусом.

Наконец поступила команда приступить к трапезе. Мужчины бросились к столу, сбивая друг друга с ног. И все у них в этот вечер было, как у людей: праздничное настроение, красавица-елка, под ней – Снегурка с Дедом Морозом, накрытый стол и даже водочка…

– В застольях главное – компания хорошая и водка холодная, – изрек Бурак, прижимая к щеке бутылку «Базарвокзала». – И это, господа, именно то, за что я готов продать родину. Кстати, а где вторая?

– В надежном месте, – оскалился Юрий. – Надо что-то и на медицинские цели оставить.

Губы Ивана задрожали.

– Стоп! Давайте разбираться. Сколько у нас претендентов на эти несчастные пятьсот граммулек. Джами, ты пьешь?

– Не, – мотнул тот лохматой головой.

– Респектабль! А ты, мелкий? – обратился он к Мажору.

– Тоже пас. У меня – аллергия на спиртное.

– А ты, батюшка, к огненной воде как относишься? Категорически или прополощешь зобик?

По лицу Русича пробежала тень сомнения.

– Разве только пригубить… пополам с колой.