Голубиная книга. Славянская космогония

И пребывал Авраамий в вышеназванном монастыре в трудах, и в бдении, и в алкании дни и ночи, так что и сам игумен, видя добрую жизнь его, радовался, и вся братия, и служители Божии. Многие из мира приходили от него принимать утешения от святых книг. И во всем повиновался игумену, и послушание имел ко всей братии, и любовь, и смирение, Бога ради покорялся всем. Искусил же его игумен, что во всем покорялся ему (игумену) и слушал. Был ведь и сам игумен хитр в Божественном, и все ведал и проходил, что многие ведают, и никто не смел перед ним говорить от книг. И принудил блаженного Авраамия принять священнический сан. И поставлен был диаконом и потом иереем при княжении великого христолюбивого Мстислава Смоленского и всея Русской земли[21]. Приняв же святой блаженный священнический сан, более смирения принял, ибо такую благодать Христос ему даровал, Божественную литургию со всем тщанием совершал, ее же за весь мир Христос велел приносить, и ни единого дня не пропускал. Как и многие знают его, до самой смерти не оставил божественной литургии и своего подвига. Нищету же и наготу, и укоры же от дьявола, и тяготы и искушения от игумена, и от всей братии, и от рабов кто сможет исповедать? Как он сам сказал, пять лет искушения терпя, был поносим, бесчестим, как злодей, ибо не терпел, видя себя побежденным, дьявол, и воздвиг на него эту крамолу, своими советами хотя его оттуда прогнать, как и было. Ибо видел дьявол, как многие из города приходят и учением духовным его множатся, от многих грехов на покаяние приходят. Как, скажем, Бог хотел, что недобро светильнику во тьме сиять и укрыться во граде выше горы. <…>

Ибо некоторые из иереев, даже из черноризцев, как бы на него восстали, другие же из города состязаться и укорять приходили, другие же и споры творили, ничего не зная, против него говорили и так, посрамленные, со стыдом отходили, и снова не переставали крамолу на него воздвигать, в городе и везде говоря: «Уже весь город к себе обратил». Надо, братия, об этом прилагать слова на утешение вам. Так он благодатью Христовою утешал и пленял приходящих и разум их. Многие этому свидетели, что и сам игумен не стерпел, видя многих к нему приходящих, и хотел его от того отлучить, и говорил: «Я за тебя отвечаю Богу, ты же перестань учить», — и многое озлобление на него возложил.

И с тех пор вошел в город и пребывал в одном монастыре у честного креста, и тут начали больше приходить, и учение его множилось, а враг сетовал, а Господь Бог раба своего прославлял и соблюдал во всякое время, благодать и силу подавая рабу своему. И прошло мало времени. И от многих принимал утешение, подавали ему на потребу и свыше потребы. И потом вскоре раздавал вдовицам и нищим, а сам в потребу себе принимал, украшал же церковь иконами и свечами. И многие начали из города приходить слушать церковное пение и чтение Божественных книг, ибо был блаженный искусен читать, поскольку далась ему благодать Божия не только читать, но и истолковать многим несведущим, и сказанное им все разумели. И слышавшие это устно и на память говорили, что ничто не утаится от него из Божественных писаний, что никогда не умолкали уста его ко всем, к малым и великим, к рабам и свободным и рукодельным. Те же кто на молитву, кто на церковное пение, кто на утешение приходили. Так и в ночь мало сна принимал, но коленное преклонение, и слезы многие от очей излив, и в грудь бив с криком, к Богу припадал, помиловать людей Своих, отвратить гнев Свой, и послать милость Свою, и от надлежащих бед избавить нас, и мир и тишину подать молитвами Пречистой Девы и всех святых. Написал же две иконы: одну «Страшный суд второго пришествия», а другую «Испытания воздушных мытарств», которых всем не избежать. <…>