Голубиная книга - священное сказание русского народа

Следует отметить, что почти такое же название встречается и на краю другого великого индоевропейского колонизационного потока. В самом начале нашей эры династия Паллавов, правившая на юге Индии, организует крупномасштабную торгово-политическую экспансию, охватившую часть Индокитая, Малаккский полуостров и Индонезию. На Суматре, одном из индонезийских островов, возникла индуистская монархия Шривиджая, просуществовавшая до XIV века и простиравшаяся в период своего наибольшего могущества до Цейлона и Китая. За много веков индийская культура успела пустить глубокие корни в центре этой островной империи, в результате чего одна из крупных рек на Суматре получила название Индрагири. Как видим, память о боге-освободителе вод оказалась у части индоевропейцев чрезвычайно стойкой, и в ходе своей последующей колонизации, подчас довольно поздней, они называли в его честь некоторые реки — от Индигирки на севере до Индрагири на юге.

На территории Казахстана известны Индерское озеро и город Индерборский, но эти названия могут быть связаны не с русской колонизацией, а с тем обстоятельством, что, по мнению некоторых исследователей, в этом регионе располагалась вторичная прародина индоиранских племен, покинув которую они переселились на территорию Индии и Ирана. По пути на свою новую родину создатели будущей великой индийской цивилизации дали самой великой из встретившихся им на новом месте рек имя Инд. Рассмотренные факты (практически полное отсутствие личного имени Индра на Руси и его наличие у чехов; вероятное наименование былинами земель полабских славян Индией; наличие производных от этого имени географических названий только в среде генетически связанного с западными славянами севернорусского населения или в областях его позднейшей колонизации) говорят скорее о западпо-, чем восточнославянских, в строгом смысле этого слова, корнях образа Индры-зверя в «Голубиной книге», что вполне соответствует сделанным выше выводам относительно генезиса этого религиозного памятника.

Чтобы по достоинству оценить значение сохранения этого образа славянской традицией, рассмотрим его следы у других индоевропейских народов. В иранской мифологии, как известно, многие индийские демоны стали восприниматься как боги и наоборот. Не избежал этой общей участи и Индра. На иранской почве его образ расщепился надвое. Собственно Индра стал в зороастрийской религии мелким демоном мрака, но как благой бог войны в «Авесте» начал фигурировать Веретрагна, имя которого представляет собой один из эпитетов индийского Индры и означает буквально «убийца Вритры». Следует отметить, что иранская мифология подтверждает сделанный выше вывод о том, что первоначально Индра мыслился в виде божественного животного и лишь позднее приобрел человеческий облик. В Яште XIV Веретрагна последовательно описывается как ветер, бык, конь, верблюд, вепрь, коршун (или сокол), баран, козел и лишь в самом конце как прекрасный воин. На его конкретные инкарнации, безусловно, повлияла местная фауна, но, например, в облике свирепого вепря он вполне мог восприниматься как «всем зверям зверь».

В греческой мифологии имя Индры и его образ неизвестны абсолютно, и единственное, что, возможно, напоминает о нем в этой культуре, — это слово «синдик», которым в Древней Греции называли защитника в суде. Во времена Античности в Северном Причерноморье, в районе Азовского моря, жило племя синдов, назвавшееся так по имени реки Синд (Танаис). Изучив связанную с ними топонимику, О. Н. Трубачев пришел к выводу о необходимости «констатации индоарийской, то есть собственно индийской принадлежности синдов и меотов»^{661}. Ввиду того что из всех причерноморских племен синды оказались наиболее эллинизированы, об их первоначальной мифологии мы имеем весьма приблизительные представления. Однако показательно, что у этого осколка великого индоарийского племени интересующее нас имя фиксируется памятниками всего лишь раз: «Только в Горгиппии (Анапе) засвидетельствовано личное имя Sndoj, не встречающееся больше нигде и имеющее индоарийскую этимологию — sindava — «речной» или «обитатель Синда»^{662}. Подобное положение дел заставляет предположить, что даже если Индра и входил в пантеон этих причерноморских индоарийцев, то явно не занимал там ведущего места, как это было у ведийских ариев.

В римской мифологии гипотетическим отзвуком имени индийского громовержца можно считать обозначение группы богов термином Индигетов, то есть Родоначальников. Их характер был неясен даже самим римлянам, толковавшим их то как богов, входящих в совет Юпитера, то как хранителей отдельных городов, то как «отечественных богов» — хранителей Рима. Именно в последнем качестве воспринимает их Вергилий, восклицающий:

Боги родимой земли! Индигеты, Ромул, мать Веста!^{663}