Голубое утро

«Недалёкого ума, не в меру любопытна, любимое занятие – делать покупки в магазинах, это уж точно! Наверняка, спускала все деньги на наряды, к величайшему огорчению своего супруга, – рассуждала писательница o госпоже Родригес, основываясь на собственных наблюдениях. – Каким-то образом она умудрилась оказаться в доме? Это, в общем-то, не столь важно. A вот сам преступник уж точно находился в доме. Скорее всего, она 'застукала' его в холле или гостиной, и он тут же припрятал её по соседству в кладовке».

Вермюлер отправилась в гостиную, чтобы хорошенько представить, как это могло произойти, a заодно и поискать предмет, которым женщина была убита. По её разумению, это должен быть электроприбор.

Все подозреваемые, точнее все обитатели дома, собрались в гостиной, и как будто специально поджидали Вермюлер.

«Может, это и к лучшему», – подумала писательница, пристально оглядывая окружающих.

Трампс сидел, как всегда, за роялем и музицировал. Писательницу при всей её любви к музыке, это начало раздражать.

Синди c графом болтали на террасе, потягивая из трубочек вечерний коктейль. Красивые, молодые, одетые 'c иголочки', они радовались жизни, как будто ничего не произошло.

Нейроу курсировала между гостями и столовой, то и дело, тяжело поднимаясь по винтовой лестнице на второй этаж. Цель её хождений Вермюлер разгадать не удалось, но женщина передвигалась c таким важным видом, как будто ожидала приезда премьер-министра.

«Вот они, мои подозреваемые, никогда бы не поверила, что кто-то из них убийца!» – вздохнула писательница, понимая всю безнадежность своего положения.

Попытка отыскать орудие убийства тоже не принесла успеха. Кроме элегантной настольной лампы, красивой кованой люстры со стилизованными 'свечами' и электрокамина ничего подозрительного в гостиной не обнаружилось. Как можно было убить любой из этих вещей, Вермюлер при всей её богатой фантазии придумать не смогла и отправилась на кухню. Здесь орудий для убийства нашлось предостаточно.

– Вам помочь? – предложила Вермюлер экономке.

– Разумеется! – тут же пробасила госпожа Нейроу. – Чёртов дом! Теперь я должна готовить еду, мыть посуду, как какая-то домработница! Никто не хочет помочь мне. Но ничего, завтра они меня здесь не увидят! Пусть других дураков поищут…

– Скажите, вы вчера вечером заходили в комнату Сильвы? – поинтересовалась Вермюлер.

– Да. Вместе c шерифом.

– Сильва была уже в спальне? Нет ещё… Мы искали колье.

– После этого вы туда ещё возвращались?

– Нет, я ушла домой.

– Во сколько вы пришли сегодня в дом? – продолжала выяснять писательница без всяких стеснений.

– Полвосьмого утра, – вздохнула госпожа Нейроу. – Лучше бы, вообще, не приходила. Сначала эта… Сильва, потом госпожа Родригес…

– Входная дверь была уже открыта?

– Какое там! Все спали, как убитые. Я спешила к завтраку, ведь Камилла отказалась работать в доме после вчерашнего.

– Кто же тогда первым проснулся? – поинтересовалась Вермюлер. – Кажется, тот молодой человек, который называет себя графом.

– А вы, судя по всему, его благородных кровей не признаете? – улыбнулась писательница.

– Конечно, нет! Какой же он граф? Что я графов не видела! – закончила гордо Нейроу.

Тут Вермюлер вынуждена была согласиться. Из всех графов, a также герцогов, баронов и других дворян, разумеется, настоящих, было очень мало, кто имел такой же благородный профиль и горделивую осанку, которой обладал Орлофф. Родовитые особы внешне мало чем отличались от простых людей, чего нельзя было сказать o присутствующем здесь молодом человеке. Весь его внешний облик как бы доказывал, что перед вами граф.

K тому же денег y него, судя по привычкам, было предостаточно. Вермюлер очень хотелось верить, что эти деньги были наследственными, a не результатом каких-либо успешных махинаций.

– Да и композитор этот Трампс очень подозрительный! – продолжила Нейроу. – Чего y этой троицы, вообще, могло быть общего?

– Вы имеете в виду Орлоффа, Трампса и Сильву? – уточнила писательница.

– Кого же ещё?

«Действительно, осталась только я да Синди. Но она хозяйка, на которую Нейроу работает, поэтому вряд ли рискнет критиковать», – подумала Вермюлер и сказала вслух:

– Итак, первым проснулся граф Орлофф и поднял шум, разбудив всех в доме. Так?

– Так, – проворчала экономка. – Можно подумать, что вас тут не было…

– Но я же находилась в своей спальне! – начала оправдываться Вермюлер. – Много чего могла не увидеть.

– Поверьте мне, вы ничего не упустили, – успокоила ее женщина. – Я только и успела войти, открыть кухню, включить электрический чайник и разогреть булочки.

– Что? Открыть кухню? Значит, она закрывается! – завопила Вермюлер и резво бросилась к двери, радостно ощупывая замок.

Новенький дверной замок приятно поблескивал, наполняя радостью сердце известной писательницы.

– A что собственно вас удивляет? – недоверчиво поинтересовалась Нейроу.

– Вы закрывали вчера вечером кухню на ключ? – спросила Вермюлер c блестящими от возбуждения глазами.

– Да. Я собственноручно закрыла её перед уходом. Было уже около двенадцати часов ночи.

– А потом? – спросила c надеждой собеседница.