Голубое утро

Оставшись вчетвером в опустевшем доме, обитатели не нашли ничего занятнее, как сыграть в бридж. Женщины: Синди и Вермюлер против мужчин: графа и Трампса. Писательница дважды просила композитора сыграть им на скрипке, сославшись на головную боль от звуков фортепьяно, но Трампс не нашёл ничего лучше, как пересесть за карточный стол, отказавшись играть на скрипке.

Вермюлер играла из рук вон плохо, поскольку весь вечер размышляла, каким способом ей проникнуть в спальню композитора. И вот такой случай представился.

Их игру прервал звонок в дверь. Все четверо сидевших за столом людей одновременно вздрогнули и переглянулись. Наконец, граф Орлофф встал и направился к двери.

На пороге стоял молодой тёмноволосый человек, примерно одного возраста c графом и очень похожего телосложения.

– Генрих! – вскрикнула Синди и бросилась на шею вошедшему.

– Слышал, как вы тут развлекаетесь, – сообщил молодой человек, оглядев присутствующих.

– Мы сидим под арестом, – пожаловалась фотомодель. – Меня не выпускают в Лондон!

– И вас тоже, молодой человек? Простите, не знаю вашего имени…– обратился Генрих c нарочито напускной вежливостью.

– Граф Орлофф, – гордо представился тот, пожав протянутую к нему руку чуть крепче, чем требовали приличия.

Генрих Коненс болезненно поморщился и развязной походкой направился в гостиную. Он подошел к столу, за которым сидели Вермюлер и Трампс, и, явно игнорируя их присутствие, перевернул карты вверх.

– Твои? – спросил киноартист свою подругу.

– Да.

– Ты проиграешь, – безжалостно сообщил он. – Точнее уже проиграла!

Генрих Коненс бросил на стол ключ и гордо удалился без прочих пояснений. Однако, Синди в отличие от остальных тут же поняла в чём дело и бросилась в след, но не успела. Входная дверь захлопнулась перед носом красавицы, и тогда она жалостно заскулила, усевшись под дверью, как маленькая брошенная собачонка.

– Это ему не сойдёт c рук! – пригрозил граф Орлофф. – Я посажу его за решётку! За… за убийство собственного отца!

– Что ты говоришь… – простонала Синди, схватившись за голову. – Его и близко не было здесь в тот вечер!

– Был. Я видел его c террасы во время концерта, – продолжал настаивать молодой человек. – Естественно, он прятался, но я точно висел его в саду!

– Это ключ от входной двери? – деловито поинтересовалась Вермюлер, аккуратно взяв ключ двумя пальцами.

– Да, – грустно подтвердила хозяйка дома. – Дайте его мне.

Девушка повесила его на связку c двумя такими же ключами.

– Снова все вернулись ко мне, – вымученно улыбнулась Синди. – Сначала Нейроу, теперь Генрих… Как сговорились прямо!

– Ещё y кого-нибудь есть? – спросила Вермюлер, как будто речь шла o ключах от её дома.

– Нет, – помотала головой фотомодель. – Их всего три.

– A вы действительно видели Генриха вчера y этого дома? – обратилась писательница к графу.

– Да. Это был он. Теперь я даже не сомневаюсь, – серьёзно заявил молодой человек, пристально посмотрев своими серыми глазами на Вермюлер.

Ей почему-то стало не по себе. Женщине расхотелось задавать дальнейшие вопросы. Она попыталась вспомнить, где же сидел граф во время концерта, но как раз это ей никак не удавалось.

Писательница не поленилась выйти на террасу, чтобы восстановить ход событий. Стулья стояли вдоль баллюстрады и она уселась на один из них, пытаясь собраться c мыслями.

«Уже десять вечера, – взглянула она на часы. – Примерно во столько же вчера был концерт. Уже довольно темно, чтобы заметить кого-либо в саду… K тому же, сидя, вообще, ничего не увидишь, так как балюстрада балкона довольно высокая и заслоняет обзор».

Вермюлер перемещалась со стулом во все точки террасы, но не видела ничего, кроме уходящего за горизонт моря и луны. Дом стоял почти на скале, и сад довольно резко спускался вниз к берегу.

«Когда же он успел заметить Генриха? Во время концерта никто не стоял, это я помню точно. Где же он все-таки сидел? Убей, не помню!» – ругала себя женщина.

Трампс снова принялся за музицирование. Это дало повод Вермюлер гордо удалиться из гостиной. Синди сидела в кресле, листая 'Paris Match' и рассматривая фотографии светской хроники. Граф Орлофф увлеченно раскладывал пасьянс.

«Какая мирная картина!» – умилилась писательница и проскользнула незаметно в спальню Трампса.

Мероприятие было довольно рискованное, но выбора y неё не было. Пока из гостиной доносились звуки пианино, женщина чувствовала себя в относительной безопасности. Вещей y композитора было совсем немного. Первым делом Вермюлер залезла, конечно, в футляр от скрипки, где обнаружила самый обыкновенный смычок! Для верности писательница даже покрутила его в руках, a вдруг он развинчивается? Но её ждало разочарование: смычок был настоящим, без потайных отделений. Скрипка тоже оказалась самая обыкновенная, да и футляр от неё был без двойного дна.

Женщина занялась дорожным чемоданчиком. Свитер, носки и мужские рубашки не вызывали подозрений. Портмоне достаточно внушительных размеров было набито крупными купюрами.