Голубоглазый юноша

Элен рассмеялась. Она тоже иногда чувствовала то же самое. Как и Джинни, она много лет проработала «в поле» и до сих пор скучала по тем временам. Но у нее возникли нелады со здоровьем – сказывались болезни и плохая медицина в командировках, поэтому она решила покинуть «поле» и осесть в офисе. Элен видела, что Джинни остается еще много лет до такого решения.

– Радуешься, что скоро в путь? – с теплой улыбкой спросила Элен, и Джинни разревелась. Какая там радость: она замучилась от нерешительности. Но в глубине души Джинни знала, что выбора у нее нет. Она должна остаться с Блу. Он бы никогда этого не сказал, но она знала, насколько важна для него; пожалуй, ей было не избежать этой жертвы.

– Даже не знаю, как это сказать, Элен, но, боюсь, мне придется остаться дома до конца года. Я не хочу потерять работу, я ее люблю, но я теперь опекаю мальчика четырнадцати лет. Сейчас мы заняты подготовкой к судебному процессу, речь об уголовном преступлении, и он – потерпевший. Он только что поступил в новую школу. Думаю, мне надо быть рядом с ним, – с несчастным видом закончила Джинни.

Элен тоже не знала, что сказать. Она видела, как разрывается Джинни, одна из лучших сотрудниц, терять которую очень не хотелось. Это была бы невосполнимая утрата.

– Как жаль, Джинни! Как тебе помочь? – Элен была сострадательной женщиной, готовой помогать, если существовала такая возможность.

– Посидеть с ним в мое отсутствие! – Три с половиной года она не проводила дома так много времени, как сейчас, и иногда чувствовала себя очень странно. Но бросить Блу на три месяца и вернуться только после Рождества было бы несравненно хуже.

– Думаешь уйти с «поля»? – опасливо спросила ее Элен.

– Надеюсь, нет. Честно говоря, не знаю. Надо будет посмотреть, как все пойдет, для меня все так ново! Я привыкаю к роли опекунши подростка.

– Собираешься его усыновить? – Учитывая сказанное Джинни, это был логичный вопрос.

– Не знаю, – задумчиво сказала Джинни. – Сейчас я становлюсь его законной опекуншей. Не уверена, что надо идти дальше. Но чего ему точно не нужно и чего я не собираюсь сейчас делать – это уезжать на три месяца в разгар таких важных событий в нашей жизни. – Ее гибель в командировке стала бы для Блу катастрофой. Джинни и об этом подумала, хотя не стала говорить Элен. Джинни уже была готова расстаться с SOS/HR и нуждалась только во времени, чтобы все обдумать. К концу года она бы точно решилась. – Можешь записать меня до конца года как отсутствующую по уважительной причине? – спросила она, не надеясь на положительный ответ.

– Могу, – решительно ответила Элен. – Если только ты считаешь, что это именно то, что тебе нужно. – Она уныло смотрела на Джинни, боясь, что та уже никогда не вернется. Джинни боялась того же.

Она поблагодарила Элен за понимание, подписала заявление об отпуске, оставила на столе папку с материалами об индийском лагере. Вернувшись домой, Джинни стала ждать Блу из школы. Сидя в гостиной, Джинни чувствовала себя мертвой. Полученное разрешение не наполнило ее чувством свободы. Она чувствовала одно: поступок правильный, на пользу Блу. Джинни сомневалась, что это пойдет на пользу ей самой, знала, что ей будет не хватать прежней работы.

От невеселых мыслей оторвал телефонный звонок. Это был Эндрю. Он сразу почувствовал настроение Джинни.

– Что вы такая невеселая? Что-то случилось?

– Даже не знаю, – откровенно ответила она. Она поступила правильно, но сама была этому не рада. – Я продлила свой отпуск до конца года. Не хочу оставлять Блу. Но бросать гуманитарную работу я тоже не готова. Я уже по ней скучаю. Чем я занимаюсь? Хожу в магазин и играю с Блу в карты. Мне в жизни нужно гораздо больше. А еще я решила присутствовать на вашей встрече с церковниками в следующем месяце. – Ей хотелось находиться одновременно в двух местах, но она знала, что это неосуществимо.

– Может, хватит себя ругать? Может, вам будет полезно пожить месяц-другой дома? Все горести мира, все несчастные и сломленные на свете никуда не денутся до января. Вы к ним вернетесь. Попробуйте договориться об укороченных командировках или экстренных выездах для устранения проблем, чтобы больше не пропадать по три месяца. – А что, неплохая идея! Ей самой это как-то не приходило в голову. Следующие его слова еще больше подняли Джинни настроение. – Знаю, Блу будет в восторге, я тоже. – Свой восторг Эндрю и не думал скрывать. – Приглашаю вас поужинать со мной на следующей неделе. Отпразднуем то, что вы здесь! – Это было очень мило с его стороны, хоть и странновато. Он ей нравился, даже вызывал у нее восхищение, но он был адвокатом Блу, а не ее другом. Наверняка Эндрю относился к этому так же.

– Обсудим дело? – спросила она.

– Нет, – ответил он спокойно и четко, с невидимой для нее улыбкой. – Вы мне нравитесь. Я считаю вас потрясающей личностью, а еще я тут вспомнил, что перестал быть священником. Вы не против?

Джинни долго раздумывала, а потом с улыбкой кивнула, хотя он не видел ни улыбки, ни кивка.

– Не против.