Голубой ажур

Мой властный взор мерцает строго,
Мой приговор всегда жесток, –
Я жгу костры во имя Бога,
Но что мне Бог? – бессильный Бог..

Когда звук колокола дальний
Сорвется с башни Notre Dame,
Внимаю я в исповедальне
Ее задумчивым шагам.

Пройдут маркизы горделиво
В своих сребристых париках,
И горожанки так трусливо
Утопят грех в моих очах.

И вот она в шумящем платье,
В своих печальных кружевах…
О, сколько снов в ее объятье! –
В ее таинственных словах.

Но я молчу в немой надежде –
Что делать мне? Что мне сказать?
Она уйдет грустна как прежде,
А я останусь вновь страдать.

Замрут медлительные звоны,
Дам отпущение грехам,
И в страсти я, к устам Мадонны,
Прильну к пылающим устам.

Октавы

1.

В исповедальне бледного абата
Грустили строго темные иконы,
В узорных окнах яркий свет заката
Зажег огнем гранитные колонны…
Но я ушла смятением объята,
Не положив обычные поклоны.
И в темной келье, с непонятной дрожью.
Ждала склонясь к пречистому подножью.

2.

Казалось мне, на полотне картины
Стоял Исус в хитоне ярко-белом…
Грустила я печалью Магдалины
В своем порыве горестно-несмелом.
А вкруг меня, как сон, цвели долины,
Пьянила даль сверкающим пределом…
И странный взор ожившего Исуса
Манил меня вкусить запрет искуса.

Похожая на Мадонну

На заре ее сегодня хоронили,
Шли монахи в серых капюшонах…
На заре ее сегодня хоронили,
При церковных, погребальных звонах.

И она была похожа на Мадонну,
В белом платье, с белыми цветами,
И она была похожа на Мадонну
С тонкими усталыми руками.

Как на старой выцветшей иконе
Были строги бледные ланиты,
Как на старой выцветшей иконе
Были косы розами увиты.

Почему, один монах печальный
Взял из гроба розу незаметно?
Почему, один монах печальный
Задрожал испуганно ответно?

И в капелле мрачной и угрюмой.
Долго ждал у голубой иконы.
И в капелле мрачной и угрюмой
Целовал уста святой Мадонны!

Кэнзели

Прозвучала призывно труба,
И мессир опускает забрало,
И на черни высокого вала
Ярко синяя сталь засверкала.
Перед нами бессильна мольба!
Зарыдают затворы у келий, –
Будет черная месса в капелле…
Прозвучала зловеще труба! –
На поруганном девичьем теле
Будут странно рыдать иммортели.
Перед нами бессильна мольба!
А на утро с добычею вместе,
Сделав к шлемам красивые кисти,
Мы на солнце блеснем золотистей, –
Прозвучала призывно труба!

Нерон