Голубой ажур

Вам так к лицу лиловый туалет, –
Вы так бледны, и так всегда печальны…
Вам скоро будет тридцать восемь лет,
И светлый луч любви первоначальной
Давно угас. К нему возврата нет!
Вам так к лицу лиловый туалет.

Я так люблю ваш грустный будуар,

Где на стенах застыли гобелены,
На них под звуки песен и кифар
Кружатся в танцах легкие силены.
И в их очах огонь забытых чар…
Я так люблю ваш грустный будуар.

Кругом разлит лиловый мертвый свет.

Садитесь вы на кресло под картиной,
Чтоб дать лицу изысканный отсвет,
Подвинув вазу с томною малиной…
Вам скоро будет тридцать восемь лет.
Кругом разлит лиловый мертвый свет.

Вечерний порыв

Бесшумно шло моторное ландо…

Игорь-Северянин.

Гасли краски заката, окровавились клены, –
Возвращался с пуанта голубой лимузин;
Плыли мимо поляны так печально-зелены,
И шоссе шелестело от упругих резин.

В ярком платье из шелка, из цветного алача,

В черных узких перчатках, и в боа кружевном, –
Вы смеялись устало, от тоски чуть не плача,
Загоревшись презреньем, – золотистым огнем.

И как чуждо далеки в этот миг были люди!

Вы мечтали о храме, где молитва чиста,
Где печаль утихает в фимиаме прелюдий,
Где пунцовые розы у распятья Христа.

И хотели забыть вы, – эти бледные лица,

Эти шумные залы, где надменен порок,
И одеть снова платье из грошевого ситца,
И принцессою-нищей жить в безбрежье дорог.

Дети

На озере лазоревом у розовой беседки,
Где отразились радостно сиреневые ветки,
Купаются, и плещутся хорошенькие детки.

Их тельца так затейливо дрожат на сонной влаге,

Их визги полны счастия и радостной отваги, –
Они пускают лодочки из розовой бумаги.

А небо опрокинулось, но воды безмятежны,

И облака весенние так ярки, и так нежны,
Плывут в лазурном озере лучисто-белоснежны.

Улыбки солнца радостны, улыбки солнца зыбки,

Но ярче солнца светятся их детские улыбки, –
Когда мелькнут и скроются серебряные рыбки.

Полдень

(Терцины)

На дорожках парка солнечные пятна,
Кружево узоров на сухом песке,
В липовой аллее смех звучит невнятно, –

Там играют дети с фрейлен в бильбоке.

Голубые банты, белые накидки
В зелени пестреют ярко на лужке.

Фрейлен приколола к лифу маргаритки, –

Смотрит, как мелькают лебеди в пруде.
Тиховейный ветер голубые нитки,

Тонкой паутины разбросал везде…

В белом павильоне замирают гаммы…
Отразился профиль в голубой воде

У одной красивой и печальной дамы.

Лилии

(Этюд)