Голубой бриллиант (Сборник)

согревает душу, пробуждает разум и совесть, - страстно,

порывисто заговорила она, и в мелодичном голосе ее звучали

самоуверенность и тихое благородство.

- Ну, коль вы так считаете - я к вашим услугам, - с

неподдельной кротостью и нежным смирением ответил он.

Маша любовалась Ивановым. Глаза ее влажно сияли. В

эти минуты она была необыкновенно прекрасна, на что

обратила внимание Настенька и с детской

непосредственностью и нежностью сказала:

182

- Мамочка, ты красивая. - И затем, указав ручонкой на

композицию "Девичьи грезы" и на портрет Маши, прибавила: -

И та красивая, и эта красивая. - И, устремив глазенки на

Иванова, вдруг попросила: - А вы меня сделаете красивой, как

мама? - Вот такой? - уточнил Алексей Петрович, дотронувшись

рукой до портрета. Настя закивала головой, а Маша, улыбаясь,

сказала:

- Настенька, ты ведешь себя нескромно, это в тебе что-

то новое, тщеславия я раньше в тебе не замечала.

- И тебя сделаем, Настенька, потому что ты тоже

красивая, как мама, - серьезно пообещал Иванов. И, сделав

вздох облегчения, произнес тоном полного удовлетворения: -

Вот и все. На этом поставим точку.

Он протянул Маше руку, и она, скрывая усталость и

беспокойство, легко соскочила на пол.

- Сегодня у меня знаменательный день: обитель моя

освящена задорным детским смехом, значит, счастье должно

поселиться в этом доме.

- А что - есть такое поверье?

- Что дети приносят радость и счастье - разве это не

так? - Пожалуй, - благоговейно произнесла она. За скромной

трапезой внимание Маши и Алексея Петровича было

приковано к Настеньке, к ее неожиданным вопросам и

поступкам. Девочка сразу воспылала симпатией к Алексею

Петровичу, - очевидно, чувство матери передалось ей, - она

шла к нему на руки, трогала его бороду и без умолку щебетала.

Маша с умилением смотрела на дочь и Алексея Петровича.

Лицо ее, освещенное яркими глазами, казалось прозрачным и

кротким. Негромко и томно сказала:

- Дети лучше всех чувствуют человеческую доброту. Это

не комплимент, а давно известная истина.

Не отпуская от себя девочку, ласково пристроившуюся на

его коленях, Иванов заговорил, устремив на Машу

очарованный взгляд:

- Все эти последние дни после кончины Дмитрия

Михеевича я чувствовал в себе и вокруг себя какую-то

беспросветную, щемящую пустоту. Я не знал, как и чем ее

заполнить.

- Может, кем?

- Но где он, этот "кем"? И кто он?

- Может, "она"?

183

- Это еще лучше.

Наступила настороженная пауза. Маша понимала по

глазам: он влюблен в нее, но первого шага не сделает.

Догадывалась: ему мешает разница в возрасте. Он стыдится

малейшего проявления чувств. Но выдавали очарованные

глаза и тающий голос, полный любви и обожания. Тогда ей на

память пришли есенинские строки:

...О любви слова не говорят,

О любви вздыхают лишь украдкой,

Да глаза, как яхонты, горят.

И она решилась первой сделать шаг:

- Я не гожусь? - устремила на него знойный взгляд.

Лицо ее пылало.

- Это мечта, о которой боязно подумать. Все последние

три дня я ждал вашего звонка.

- И я ждала. А позвонить не решалась, зная ваше

состояние. И все время думала о вас - на работе, дома, в

дороге. Не поверите? - Голос ее тихий, нежный, взгляд

тающий, томный.

- Верю и не верю. Мне кажется, это сон, и боюсь

проснуться.

- Это явь. Чувство пустоты мне тоже знакомо. Одинокая

и всеми забытая душа. А потом появились вы... и заполнили

пустоту.

Невидимый барьер был сломан, и сломала его Маша.

Теперь можно было разговаривать без недомолвок и намеков.

И она продолжала расширять сделанный ею "прорыв":

- Вы давно живете один. Извините за нескромный

вопрос: и что, у вас в эти годы не было любовниц или

любовницы?

Откровенный вопрос не смутил Иванова, он воспринял

его как вполне естественный в доверительной беседе. И все

же она заметила легкую растерянность на его замкнутом лице.

- Любовниц я не признаю, они не для меня, - ответил он

и посмотрел на нее строго и упрямо. - У меня могла быть

только возлюбленная.

- А разве это не одно и то же?

- Далеко не одно. Любовница - это нечто проходящее,

несерьезное, вроде легкого флирта. Возлюбленная - это

божество. Это неземное, небесное, предмет неугасимого

обожания, очарования, преклонения.

- А оно возможно - "неугасимое", не в романах, а в

жизни?

184

- Я убежден, что возможно. Хотя в жизни оно, к

сожалению, встречается нечасто. Почему-то возлюбленные

редки, как голубые бриллианты.

- У вас был голубой бриллиант?

- Не было и нет. К сожалению. Не повезло. Но я всю

жизнь искал его. Впрочем, скорее мечтал, чем искал.

- Думаю, что вы неодиноки в этом смысле. - Легкий вздох

обронила она. - Многие мечтают, ищут и не находят. Чаще

всего стекляшки принимают за бриллианты.