Голубой бриллиант (Сборник)

светом люстры, отливали зеркальным блеском, усиливали

контраст со светлосерым лицом и кистью тонкой руки с

трепетными пальцами. Маша внимательно и придирчиво

рассматривала творение большого мастера, как

рассматривают свое отражение в зеркале, а сам творец,

которого она только что с пафосом объявила великим, стоял

рядом за ее длиной и с затаенным волнением, как ученик на

экзамене, ждал оценки. Вдруг она стремительно обернулась и

191

обеими руками обхватила его. В ответ он порывисто обнял ее и

бережно прижал к груди, чувствуя, как колотится ее сердце.

- Спасибо, родной, это необыкновенно, - сказала она о

портрете.

"Родной". Это слово обожгло его несказанной нежностью,

и он начал целовать ее тонкий нос, губы, глаза, прямые

темные волосы.

- Как назовете ее? - Маша указала взглядом на портрет. -

"Последняя любовь"? - Он томно кивнул, прикрыл глаза. - А вы

не продадите ее, как "Первую любовь", никаким шведам-

американцам?

- Ни за какие миллиарды... Я подарю его тебе, сегодня,

сейчас, за твою нежность, ласку, красоту, за гармонию, которой

Господь наградил тебя, а гармония есть совершенство хоть в

природе, хоть в человеке. А ты воплощаешь в себе

совершенство. И еще за то, что ты сказала слово, которое мне

никогда не говорила ни одна женщина. Слово, которое

окрыляет и делает человека счастливым.

- Какое? Что за слово? Скажи, и я повторю его сотню

раз! - возбужденно настаивала она, перейдя, как и он, на "ты".

- Догадайся!

- Нет, ты скажи, я прошу тебя? Ну не томи же меня,

родной...

- Вот ты и повторила. Спасибо, родная. - Он галантно

поцеловал ее тонкие трепетные пальцы.

- Ах, да, именно родной, - торопливо заговорила она. - И

мне тоже никто, кроме родителей, никто не говорил "родная",

ты первый. И представь себе, я тоже никому, кроме Настеньки,

не говорила этого свято-нежного слова. Никому. А для тебя у

меня припасено много-много самых лучших в мире слов. Их

хватит нам с тобой на всю жизнь.

Когда сели за стол, она спросила:

- А почему две бутылки? Не много?

- У нас два сюрприза. За каждый по бутылке, - шутливо

улыбнулся он тающими глазами. А всерьез сказал: - Они

разные - сухое и десертное. Кто что любит.

К концу ужина обе бутылки были пусты. Не привычная к

спиртному Маша изрядно захмелела. Не свода умиленного

взгляда с возлюбленного, она доверчиво распахнула свою

душу и откровенничала:

- Я не могу объяснить, что со мной произошло Какая-то

вспышка, какой-то космический взрыв сверхновой звезды. И

это случилось не сегодня и не вчера. Это произошло еще в

192

Манеже в нашу первую встречу. Уже тогда я поняла тебя,

узнала, проникла в тебя. Говорят, автора как человека, его

характер и душу можно познать через его творчество. И я

познала тебя и полюбила. Да, да, я полюбила тебя, когда

позировала, сидя перед тобой на "троне"! Я ревновала тебя к

тем, с которых ты лепил фигуры "Девичьих грез" и других

обнаженных.

Она умолкла и уставилась на него большими,

блеснувшими влагой, честными глазами человека, чуждого

лжи. Она ждала от него каких-то ответных слов, он это

понимал. Сказал неторопливо и глухо:

- Я всю жизнь, точнее, с первого послевоенного года и до

сегодняшнего дня шел к тебе в мучительных мыслях и

радужных грезах, через сомнения, потерянные надежды,

иллюзии. И знаешь - верил. И вот вера привела к тебе...

Судьба наградила меня за мою веру.

Наступила какая-то благостная, все охватившая пауза.

Наконец он предложил чай или кофе. Она отрицательно

закачала головой и встала:

- Хочу позвонить маме, скажу, чтоб не волновалась. Уже

поздно, а я хмельна. Заберут меня в вытрезвитель, и желтая

пресса получит лакомый материал.

- Ты никуда не уйдешь, я не отпущу тебя, - сказал он

твердо, подойдя к ней вплотную. Она обняла его, и снова губы

их встретились.

Маша позвонила матери и сказала, чтоб та не

волновалась: сегодня дочь заночует в редакции.

...Они лежали в постели и говорили о негасимой любви, о

голубых бриллиантах, о бессмертии души и опять о любви и

верности. Теребя его бороду, Маша задумчиво прошептала:

- А потом все это обожание, любовь, счастье куда-то

пропадают без следа. Сначала клянутся, божатся в вечной

любви, сулят златые горы и реки, полные вина, или как

Стенька Разин: все отдам, не пожалею, буйну голову отдам... И

тут же за борт ее бросает в набежавшую волну. Как это? Чем

объяснить? Несовершенством человеческой натуры, низкой

нравственностью? - Она ждала ответа. А он затруднялся, он не

думал над этой проблемой. Сказал нетвердо:

- Возможно, среди людей мало голубых бриллиантов,

больше стекляшек. Как ни странно, цивилизация привела к

духовной деградации отдельного индивидуума и общества в

целом.

193