Голубой горизонт

Они заспешили, понукая лошадей. Джим с трудом сдерживал нетерпение. И уже с расстояния во много миль заметил на равнине небольшой одинокий холм. Подножие холма поросло целым лесом верблюжьей колючки, а за ней конические склоны вздымались отвесно, подпирая серые камни. Они служили постаментом для странной естественной скульптуры, возникшей под влиянием ветров. Она походила на сидящего на корточках бабуина с огромной головой и низко нависшими бровями; вытянутая морда указывала на север, таращась на равнину цвета львиной шкуры. По равнине бродили целые стада антилоп-прыгунов, напоминающие клубы дыма коричного цвета.

Джим выдернул ноги из стремян и встал на спине Друмфайра во весь рост. Наведя подзорную трубу на холм, он осмотрел его окрестности. И восторженно засмеялся, заметив в солнечном свете белую вспышку, похожую на далекий парус большого корабля.

— Фургоны! Они ждут нас!

Он соскользнул в седло и хлопнул ладонью Друмфайра; конь рванулся вперед полным галопом.

Том Кортни разделывал оленя, убитого этим утром. Под навесом у фургона один из слуг вертел ручку, а другой закладывал полосы свежего мяса в колбасную машину. Сара стояла у наконечника, из которого выползал фарш, наполняя им длинные свиные кишки.

Том выпрямился, передыхая, посмотрел через вельд — и заметил вдали облако пыли, поднятое копытами. Сняв шляпу, он заслонил ею глаза от жесткого белого света.

— Всадник! — крикнул он Саре. — Несется во весь опор!

Сара посмотрела в ту сторону, не выпуская из пальцев завитки колбасы.

— Кто это? — спросила она.

Конечно, материнский инстинкт уже подсказал ей, кто это, но она не хотела сглазить, вслух произнеся имя, пока не увидит лицо.

— Это он! — заорал Том. — А если нет, я сбрею бороду! Этот чертенок, значит, сумел-таки натянуть нос Кейзеру!

Они ждали долгие недели, тревожась и стараясь подбодрить друг друга, твердя, что Джиму ничего не грозит, но надежды ослабевали с течением долгих дней. Теперь их облегчение и радость оказались безграничны.

Том схватил уздечку, висевшую на откидном заднем борте фургона, и помчался к лошадям, стоявшим в тени. Мгновенно надел на лошадь уздечку. Презрев седло, он вскочил на спину лошади и понесся навстречу сыну.

Джим издали увидел его и поднялся на стременах, размахивая над головой шляпой, ухая и вопя, как сбежавший из сумасшедшего дома маньяк. Они скакали навстречу друг другу, а сблизившись, на ходу спрыгнули с лошадей и очутились в объятиях друг друга. Они тискали друг друга, колотили по спинам и пританцовывали на месте, и каждый старался сбить с ног другого. Том растрепал длинные волосы Джима и радостно дергал его за уши.

— Тебя бы выпороть как следует, чертов бродяга! — бранил он сына. — Ты заставил нас с матерью пережить худшие дни в нашей жизни!

Он отодвинул Джима от себя и с любовью всмотрелся в него:

— Даже не знаю, с чего мы так хлопотали? Надо было позволить Кейзеру поймать тебя и забыть обо всем! — Его голос сорвался, он снова обнял Джима. — Идем, парень! Мать ждет тебя. Надеюсь, она выскажет тебе все, что думает.

Встреча Джима с Сарой оказалась не такой шумной, но куда более нежной.

— Мы так за тебя тревожились, — сказала она. — Я всем сердцем благодарю Господа за твое избавление!

Потом, конечно, ее первым порывом стало стремление накормить сына. Набив рот рулетом с вареньем и молочным печеньем, Джим красочно описывал родителям то, что случилось после их расставания, хотя и опускал некоторые не слишком приятные подробности. Он не упомянул о Луизе, и они прекрасно заметили эту недомолвку.

Наконец Сара уже не смогла сдерживаться. Она встала перед сыном, уперев кулаки в бедра:

— Все это прекрасно, Джеймс Арчибальд Кортни, но как насчет той девушки?

Джим поперхнулся пирогом и растерянно посмотрел на мать.

— Давай-давай, парень! — поддержал жену Том. — Что насчет той девушки… или женщины, или кто она там?

— Вы ее скоро увидите. Она недалеко, — смиренно произнес Джим и показал на лошадей и всадников, что пересекали равнину в облаке пыли.

Том и Сара, стоя рядом, наблюдали за их приближением.

Первым заговорил Том.

— Что-то я не вижу там никаких девушек, — решительно произнес он. — Зама и Баккат — да, вон они, но никаких женщин.

Джим вскочил из-за дощатого разборного стола и поспешно подошел к родителям:

— Она должна быть…

Он умолк, сообразив, что отец прав. Луизы там не было.

Джим бегом бросился к Баккату и Заме, уже въезжавшим в лагерь:

— Где Веланга? Что вы с ней сделали?

Зама и Баккат переглянулись, и каждый явно ждал, что ответит другой. Но Баккат в такие моменты умел молчать до бесконечности. Зама пожал плечами и взял на себя ответственность:

— Она не приедет.

— Почему? — взревел Джим.

— Она боится.

— Боится? — Джим был озадачен. — Какого черта ей здесь бояться?

Зама промолчал, только многозначительно посмотрел на Тома и Сару.

— Вот уж нашла время артачиться!

Джим быстро направился туда, где Друмфайр наслаждался овсом.

— Поеду за ней.

— Нет, Джим! — окликнула его Сара. Негромко, но таким тоном, что Джим застыл на месте и уставился на мать. — Оседлай Шугабуш для меня. Я сама съезжу.