Голубой Маврикий

– В первом меде учился, там и кандидатскую делал. Анестезиолог. Я их всех тут резал.

Российский вице-консул оказался крепким парнем в тонкой белой рубашке с короткими рукавами, правда, с галстуком. Короткие рукава открывали рельефность его мускулов, подтверждение активных занятий на тренажерах.

– Мы получили письмо, в котором сообщают, что эти трое – русские моряки, которые приехали на остров с разведывательной миссией и ищут проходы для русских атомных субмарин к берегам Маврикия, – повторил текст майор.

– Но это абсурд, – удивился вице-консул, который по должности разбирался в морском и ином деле. И тут обе стороны заговорили по-французски, что было явно удобнее для майора, но зато непонятно для обвиняемых.

– Мужики, вы кому-то за четыре дня так насолили, что эти деятели хотят, чтобы вас отсюда выставили, – резюмировал вице-консул.

– А основания для этого есть? – поинтересовался Игнат.

– С кем вы здесь водите компанию?

– Из местных ни с кем. Прилетела вместе с нами голландка, которая к нам вроде прибилась, да и все.

Вице-консул что-то сказал по-французски, и полицейские сначала широко улыбнулись, а потом озадаченно посмотрели друг на друга, на доктора и на недоуменно таращившего глаза на всю эту комедию английского атташе. Из сказанного российским дипломатом парни поняли только «шерше ла фам».

– Парни, а с чего бы по вашему делу приехал мой коллега из голландского посольства. Вы, случаем, птицу Додо не откопали?

– Это Юлиана… За Василия беспокоится. Он вроде как ее бойфренд.

– Крутая девушка. Из-за простой голландки посольство вряд ли бы начало шевелиться. А может быть, какой-то голландец из ревности на вас кляузу написал? Василий ему дорогу перешел, а он решил устранить конкурента.

– Вась, а помнишь, когда вы под пальмой на берегу пели под гитару, какой-то голландец к вам пристал?

– Они по-голландски говорили, но потом посмеялись.

Российский вице-консул закатил довольно продолжительную речь на французском. Видимо, говорил убедительно, майор достал из стола какие-то бланки на английском, и они начали их заполнять. Его помощник начал срезать пломбы с мешков, куда были сложены накануне ремни и личные вещи. Стало ясно, что их выпускают.

– Знаете что, мужики, а нет ли у вас данных этой самой голландки? – поинтересовался вице-консул.

– Есть ее визитка, но у меня в бумажнике, а он у них, – пояснил Василий, кинув в сторону полицейских.

Еще пара фраз, и бумажник вернулся к своему хозяину, тот сразу полез за визиткой, не проверяя содержимое главного отделения.

Вице-консул глянул на визитку и присвистнул. То ли от удивления, то ли от восхищения. Правда, на визитке было написано довольно просто «Юлиана ван Нассау, дантист», голландский адрес где-то в Генте и пара телефонов.

– А вы знаете, кто это?

– Там написано – дантист, она мне объяснила, что зубы выравнивает подросткам, делает «Голливуд», – простодушно пояснил Василий.

– Сам ты – Голливуд. Эта девушка – Юлиана из рода ван Нассау, то есть какая-то дальняя родственница того самого Мориса, в честь которого и остров назван. О ее приезде в здешних газетах писали. А ты, значит, ее бойфренд… Уважаю… – с некоторым восхищением произнес вице-консул. – Теперь ясно, с чего это голландское посольство примчалось. Хорошо, она хоть посла не вызвала… Он, кстати, ей каким-то родственником приходится.

– Понимаешь, – уже по-свойски обратился к дипломату Игнат, – мы же по-креольски ни-тили-бом, да и во французском не сильны. Так что обходимся без газет. А так – вполне симпатичная девушка, компанейская, никакая не принцесса на горошине.

– Игнат, знаешь, а у меня ночью в камере было видение, можно сказать, сон, о каких говорят: сон в руку, – заговорил Филипп, когда они вернулись под тент бара в отеле.

– Давай, выкладывай, – Игнат верил в вещие сны, ему самому не раз снились предстоящие «операции», но то было во время службы.

– Мне приснилась черепаха, которая смотрела на меня в Шамарели, – начал Филипп. – И вот я понял, что она хотела сказать, когда вытянула в мою сторону голову далеко из-под панциря… Она хотела мне сказать, что нам нужно найти черепаху, но ту, которая была во времена Коршикова. Лейтенант записал в дневнике, что тайны лучше всего хранят камни и черепахи. Нам нужно найти каменную черепаху, под ней лейтенант спрятал шкатулку.

– Какую каменную черепаху?

– Там, где жил лейтенант, на газоне перед домом была пальма, а рядом с ней – черепаха. А это может быть только каменная черепаха. Черепахи живут лет сто, а может быть, и сто пятьдесят, а века – только каменная. Ну, не порода такая, а, скажем, скульптура черепахи.

– Значит, нам надо искать виллу, на которой жил мой пращур, и найти там каменную черепаху? С точки зрения поисков, это может быть хоть какой-то зацепкой. Тащи сюда эту страницу из дневника. Слушай, Филя, а ведь сон может оказаться действительно вещим, – задумчиво, неспешно осмысливая полученную информацию, произнес Игнат. – Но где эта вилла, на которой жил предок?