Голубой Маврикий

Оказавшись на Маврикии, Юлиана словно заново открывала себя. Как утверждают восточные мудрецы, жизнь каждого – это всего лишь долгий путь к себе. Похоже, ее путь к себе в последние дни шел с заметным ускорением. Так что теперь в своем гостиничном номере Юлиана все размышляла – что же с ней происходит? Она еще не решалась даже себе признаться, что просто-напросто влюбилась. Все, что она испытывала к этому русскому парню, не шло ни в какое сравнение с тем, что было в ее жизни прежде. Раньше все было в голове, даже когда она целовалась с тем рыжим одноклассником или ходила на концерты камерной музыки со своим давним обожателем, адвокатом, перспективным и родовитым. Ее родители к этому обожателю относились более чем благосклонно, рассматривая его как «хорошую партию» для дочери. Но Юлиана искала любви. И вот теперь, впервые, она испытывала волнение не в груди даже, а где-то под ложечкой, стоило ей только подумать о Василии. Как говорили в таких случаях ее подружки, «бабочки начинали порхать в животе».

Интересно, испытывает ли он то же чувство? Хотя у нее почему-то была абсолютная уверенность – он будет с ней, будет ее.

Конечно, все должно быть наоборот, петух всегда бежит за курицей. Но на самом деле это она выбирает, куда бы его завести.

Игнат все пытался найти зацепку – где, на каком направлении надо начинать поиски. К тому же ему не давали покоя предположения Филиппа, включая его «вещий» сон. Да и обидно было – сообразиловка у него хуже, чем у Филиппа, работает, что ли?

В дневниках, только в них можно было отыскать теперь хоть намек на разгадку, где был дом (а в том, что сон Филиппа был «вещим», он уже не сомневался). А там, оглядевшись, можно было бы отыскать хоть намек на то, где стоит копнуть. Ведь нашли же монеты на Клондайке!

– Есть фраза! – едва не закричал Игнат. Он был счастлив, что наконец ему посчастливилось наткнуться на ключ, что наконец-то он обошел Филиппа.

– Вот, слушайте. «Вилла, на которую я приехал, расположена не на берегу, а, скорее, ближе к середине острова. Построена она всего десяток лет назад, и архитектор поставил различные новинки, одна из которых меня порадовала своей простотой. Это специальная система смешивания горячей и холодной воды, чтобы удобно было мыться».

– Нам нужно найти, какие виллы были построены между 1830 и 1840 годами. В этом может быть ключ к успеху нашего безнадежного дела, – заметил Василий, подвигая к себе плошку с чипсами и арахисовыми орешками.

– Сколько тебе говорить, не произноси слово «успех», сглазишь, – едва не застонал в очередной раз Филипп. – Скажи «удача», и фортуна сама улыбнется нам.

– Филя, ищи через Google, какие виллы на Маврикии, должно что-то быть, а я пойду в офис, где заказывают экскурсии, и поинтересуюсь.

– Да, вот в дневнике запись – жил в основном доме на втором этаже, – подхватил Филипп. – Дом совпадает, но теперь надо где-то искать черепаху, а потом еще и камень.

Тоненькая управляющая, явная индуска в европейской форме – белая кофточка и темно-синяя юбка, Мурмила вызвала наследника владельцев виллы.

Наследник оказался долговязым рыжеватым парнем, с такой же стрижкой «под ноль», как и у нашей троицы. На ходу он заправлял голубенькую в тонкую белую полоску рубашку в бежевые, плотного хлопка штаны. Парень хотя и улыбался, но не мог скрыть своей озадаченности. Правда, когда новоявленные гости представились, а их спутница вручила свою визитку, он расслабился и говорил уже без напряжения. Для начала «длинный» представился – Поль. И тут же задал вопрос, который, вероятно, его интересовал довольно давно, что естественно для определенного возраста.

– А, вы из России? Я слышал, там красивые девушки, – бесхитростно начал рыжий. – Меня родственники заклевали, я в лицее ничего не делал – и меня выгнали. Теперь вот работаю здесь, а они говорят, жениться надо. Я и сказал, что женюсь на русской. Как вы думаете, если я привезу сюда русскую жену, ей здесь понравится?

– Сначала спроси Мурмилу, согласится ли она, – в шутку, которая была недалека от истины, предложил Игнат. Как человек, выросший в России, он не знал, что на Маврикии члены старинных французских семей должны жениться только на европейских женщинах. Наверное, все-таки и случались исключения, но о них не говорили вслух.

– Вам понравилась вилла? – поинтересовалась Мурмила. – Если хотите, можете здесь остановиться, только в другом домике, цены у нас приемлемые, готовят вкусно. Получите удовольствие.

– Вы знаете историю виллы? Здесь жил в середине позапрошлого века русский моряк? – решительно вступила в разговор Юлиана, обращаясь при этом к Мурмиле, понимая, что именно эта девушка здесь на самом деле хозяйствует и знает больше этого, хотя и симпатичного, но все-таки разгильдяя.

– Да, здесь когда-то, в середине девятнадцатого века, вскоре после постройки виллы, жил несколько месяцев русский моряк, кажется географ, который исследовал остров.