Голубой Маврикий

Мы поехали на пиратский берег не для того, чтобы попытаться раскопать чьи-то сокровища, а ознакомиться с системой знаков. Вполне возможно, что и по сей день ею пользуются потомки пиратов, которые стали добропорядочными гражданами и ходят по морям-океанам. Ознакомившись с рассказами и записями о морском сражении французов и англичан при Гранд Порт на восточном побережье острова, я обратил внимание, что в тот момент у французов была куда более достойная система морских сигналов, которая была понятна почти всем капитанам и их помощникам. У англичан такого не было. Полагаю, что система морских сигналов выработана французами под влиянием франкмасонов, которые известны своим стремлением к шифрованию всякой информации.

…Время от времени на остров наведываются довольно странные суда, подходят к берегу и с них сходят моряки, которые быстро направляются к какому-то им одним известному знаку и начинают копать. Это кладоискатели, которые пытаются найти богатства, спрятанные на некогда необитаемом острове их предшественниками. Находят ли они что-то, неизвестно. Скорее всего, нет».

В небольшом полупустом аэропорту в центре острова Василий провожал улетавшую домой Юлиану. Билет зарегистрирован, можно, кажется, идти на паспортный контроль, но она все тянула время. Впрочем, его было еще вполне достаточно, чтобы выпить по чашке кофе, и они расположились в небольшом кафетерии.

– Могли бы назвать это кафе как «прощальный кофе», – попытался пошутить Василий.

И тут Юлиана достала из своей сумочки небольшой серебряный медальон и вложила его в руку Василию.

– Можно, я открою его сейчас? – спросил Василий.

У девушки на глаза навернулись слезы, и она лишь молча кивнула головой.

Крышка откинулась, и Василий увидел прядь волос и надпись по-русски на оборотной стороне: «Волосы Юлианы, срезанные тринадцатого октября».

Василий, этот в прошлом мужественный моряк, а ныне фотограф из мира циничного гламура, отвел в сторону глаза, пытаясь скрыть набежавшую слезу, – романтик по натуре, он тоже не был чужд сентиментальности.

– Мы будем венчаться с тобой в кафедральном соборе, – прошептала Юлиана, наклонившись к нему. – Я искала тебя всю жизнь. И уже не отпущу.

Перед проходом через паспортный контроль они вновь крепко обнялись и поцеловались, не скрывая своих чувств от посторонних глаз.

Она уходила, а Василий с тоской смотрел ей вслед. В голове была пустота, на сердце – тяжесть, и не было никакой уверенности, что они когда-нибудь еще увидятся.

Игнат и Филипп молча стояли около здания аэропорта.

Опять запел мобильный телефон Игната, и он решил ответить.

– Стол сейчас устанавливаем, – Игнат был не в лучшем настроении, а потому просто бурчал в трубку. – Какой-какой? Бильярдный… Батарейка садится – целую.

Из здания аэропорта вышел явно грустный Василий.

– Капитан, капитан, улыбнитесь, – попытался промурлыкать Филипп, обращаясь к Василию.

– Не надо, Филя, оставь его, – остановил Игнат. – Мужику не до наших дурацких шуток… Кому другому он и врезать мог бы, чтобы не трогали, когда не надо.

Василий напрасно загрустил – у его избранницы был твердый характер. Если что решит, то от этого не отступится. Тем более в сложившейся ситуации, когда она встретила настоящую любовь – а в этом Юлиана уже не сомневалась.

– Отлично. Деньги на исходе. Марки тоже нет, – мрачно подвел итог Игнат, когда они вышли из такси у своей гостиницы. – Погуляли, пора и по домам. Знаете, у кого лучшая память? – спустя несколько секунд задал он неожиданный вопрос друзьям и тут же сам на него ответил. – У кредиторов.

– Перед Каталкиным неудобно, – изрек Филипп. Из его уст это прозвучало полной неожиданностью.

– Разберемся… – буркнул Игнат.

Вечером Игнат и Филипп, прилично «приняв на грудь», «зажигали» в прибрежном кафе с горячими мулатками в танцах до упаду. А Василий одиноко сидел на пляже и пел романсы. Ни для кого. Просто пел.