Голубой велосипед

Даже не поправив комбинацию, девушка вытянулась на скамейке и положила голову на ноги друга. Заснула она мгновенно. Он долго с нежностью смотрел на спящую. Вокруг было темно, лишь чуть белели ее груди. Чтобы избежать искушения, не охватить их ладонями, не впиться в них губами, Матиас поправил белье, застегнул блузку. Потом закурил сигарету.

После тревожного сна Камилла какое-то время не могла сообразить, где же она.

Все тонуло во мраке, и даже мирные липы нависали над ней с угрозой. Ее ребенок шевельнулся, и она почувствовала боль и радость. Опираясь о ствол дерева, она поднялась. "Слишком все спокойно", – подумала она, придерживая руками живот.

Сначала Камилла различила далекий гул. Может, гроза? Она прислушалась… Гроза приближалась… Гул нарастал… Рядом кто-то рухнул на землю…

– Мадам, мадам, самолеты…

Жозетта не успела закончить, как наступил ад: бомбы падали чередой, причем так близко от маленькой площади, что дрожала земля и рушились дома. Один за другим раздавались взрывы, и вскоре вокруг заполыхали пожары, сразу же осветившие липы.

Матиас заставил женщин отойти от машины, к которой они было бросились, и потянул их за собой к самой пустой части площади.

– Бензин! – крикнул он на ухо упиравшейся Леа.

– Похоже, бомбы упали на шоссе, где мы только что были, – заикаясь, выговорила Жозетта.

Вдали бомбежка продолжалась. Было слышно, как стучат пулеметы.

– Боже мой, где же зенитки? – недоумевал Матиас.

Он не мог знать, что в Орлеане больше не было ни одной батареи зенитных пушек. Рев самолетов удалялся… возвращался. Эскадрилья снова низко пролетела над городом. С пугающим грохотом упала большая бомба, разрушившая последние, еще стоявшие дома, гараж и особняк Сент-Эньян. На колонну беженцев обрушился град камней, железа и огня.

Через тихую еще совсем недавно площадь пробегали мужчины с искаженными ужасом лицами, в растерзанной одежде, обезумевшие женщины с крошечными израненными тельцами на руках, существа без лиц и без рук. С поразительной быстротой через площадь пропрыгало на одной ноге, смешно обутой в черный башмак, видение из кошмарного сна, без одежды, сорванной взрывом, оставлявшее за собой темный след лившейся из культи второй ноги крови. Не шевелясь, глазами, полными ужаса, смотрели Леа и ее спутники на этих несчастных. Осветив их своими фарами, промчалась пожарная машина. Рядом с ними остановился грузовичок. Пожилой мужчина в каске времен войны 14-го года выскочил из кузова:

– Никого не ранило?

– Нет, все в порядке, спасибо, – ответил Матиас.

– Э, да ты солдат… и молод. Поехали с нами. Мы – старики и не слишком крепки, – произнес мужчина, показывая на своих товарищей.

– Не ходи, Матиас, – цепляясь за него, закричала Леа.

– Нехорошо, мадемуазель, так поступать, – пробурчал старик. – Сотни несчастных погребены там, под развалинами. Надо их выручить.

– Он прав, Леа, отпусти его, – сказала Камилла.

– А мы? Что будет с нами, если мы останемся одни?

– Смотрю, и вы молоды. Пойдемте тоже с нами.

– Невозможно. Моя подруга больна.

– Ну что же, в путь! Хватит болтовни. Там гибнут люди.

Матиас отвел Леа чуть в сторону.

– Это бойцы гражданской обороны, я обязан им подчиняться. Садитесь в машину и попытайтесь добраться до мостов.

– Мы тебя здесь не бросим.

– Мне надо выполнить свой долг, будь то на фронте или здесь.

– Ведь война уже проиграна! – закричала Леа.

– Ну и что? Разве это довод? Не плачь, встретимся. Забери мою винтовку, вдруг пригодится. И побереги себя, я тебя люблю.

Сопровождаемый расстроенными возгласами трех женщин, Матиас забрал свой скарб и взобрался на грузовичок, который поехал в сторону пожарища.

Уронив голову на руки, Леа разрыдалась.

– Мадемуазель, пора ехать, – сказала Жозетта, поддерживавшая Камиллу, лицо которой еще больше осунулось.

– Ты права, хныкать бесполезно, – срывая отставшую из-за жары повязку, ответила Леа.

Вдвоем они уложили Камиллу на заднее сиденье.

– Спасибо, – сказала та. – А где пожилая дама?

– Она ушла уже давно, мадам, – ответила Жозетта, показывая рукой в сторону пожарища.

Будучи в полубессознательном состоянии, Камилла постанывала. Жозетта, высунув из машины голову, направляла Леа среди обломков, бьющих из лопнувших канализационных труб фонтанов, падавших с домов горящих досок.

– Осторожно, справа большая яма!

Совсем объехать ее не удалось, и толчок заставил Камиллу вскрикнуть, а Жозетту – выругаться. За их спиной рухнул дом, и камни застучали по кузову, сразу же покрывшемуся плотным слоем пыли.

– Я больше ничего не вижу! – крикнула Леа.

Остановившись, Леа попробовала включить щетки, но безуспешно.

– Вылезай, – приказала она Жозетте. – Протри стекло.

– Нет, мадемуазель. Мне страшно, – со слезами в голосе произнесла девушка.

Вытянув руку, Леа схватила ее за волосы.

– Вылезай, приказываю тебе выйти.

Посыпались удары, от которых та не пыталась защититься.

– Прекрати, Леа. Умоляю, перестань.

Своими слабыми руками Камилла попыталась остановить подругу.

– Пойду я сама. Дай тряпку.

– Ты сошла с ума. Ты даже на ногах стоять не можешь. Если уж хочешь помочь, передай мне плед.