Голый край

Также поражала и сложность конструкции, которую они возводили. Они вырубали в бревнах полноценные чаши и лапы – углубления для соседствующих бревен как при строительстве дома-сруба, и также укрепляли конструкцию деревянными дюбелями. Таким образом достигалась удивительная прочность конструкции, которая, при всем при этом, была изготовлена без использования металлических инструментов и гвоздей.

Следующим шагом было накрыть каркасы шкурами. Сложность процесса была в том, что нужно было расположить их так, чтобы они покрывали максимальную площадь, не перекрывая друг друга, а затем сшить их вместе по соприкасающимся частям. При этом все это нужно было делать не на земле, а прямо на конструкции, что также снижало скорость работы.

В то же время продолжалось измельчение секции скалы, отделяющей нас от болота. Трещин в ней появлялось все больше и больше, и вскоре отдельные куски породы уже сами по себе отделялись от скалы, скатываясь вниз по склону. Один раз это чуть не привело к травме одного маленького мальчика, поэтому с тех пор мы стали громко объявлять о том, что сейчас будем сбрасывать вниз камень.

Также мы на какое-то время приостановили работы, дабы вырыть канал уже в самом склоне холма. Дело в том, что необходимо было направить воду именно так, как нам было нужно, в противном случае она грозила залить весь склон, а вместе с ним и наш лагерь.

К слову, нам пришлось также перетащить палатку Хьялдура на другую сторону фьорда, так как она оказалась на пути водоотводного канала. Он, разумеется, поворчал на меня за это, но в целом не особенно сопротивлялся, так как пациентов у него пока что все равно не было.

К слову, о пациентах. Анника вскоре довольно быстро пришла в себя и встала на ноги, а буквально пару дней назад она уже вовсю помогала на строительстве жилья – она оказалась сильной, жизнерадостной женщиной, и было приятно видеть, что с ней все в порядке.

Таким образом проходили дни и недели. Жизнь продолжалась, в лагере с утра и до позднего вечера кипела работа, да так, что не оставалось времени на всякие лишние мысли.

Но приближался праздник окончания лета, и меня все больше начинал беспокоить вопрос с организацией празднества. Сложно была в том, что в этом году у нас не было музыканта – старик Хендерсон так и не смог взять в руки смычок и отказывался с кем-либо говорить с тех самых страшных событий. Его можно понять, да, но все это создавало дополнительные проблемы.

Впрочем, появилась еще одна проблема, гораздо более серьезная, чем изувеченный скальд.

Я помогала на мыловарне, когда услышала крик каменоломов. Весь лагерь мгновенно пришел в движение, люди смотрели наверх, на вершину фьорда, откуда со всех ног бежали мужчины.

– Пакицет! Пакицет! – кричал один из них, пока бежал в мою сторону. – Староста, пакицет на болотах!

Даже не зная этого слова, я уже могла понять, что стряслось на вершине и подбежала к испуганным рабочим.

– Пакицет? Что случилось? – обеспокоенно переспросила я.

– Пакицет! Болотная тварь! На… – ему было тяжело говорить, он отчаянно пытался отдышаться, но все никак не мог успокоиться. – Она вылезла… Огромная…

– Форр фан да… – выругалась я себе под нос и побежала к палатке друида.

Впрочем, он и сам выбежал наружу и направился в мою сторону. Я лишь кивнула ему, и мы уже вместе направились наверх, а за нами следовали пиявки с оружием наголо.

Мы быстро добежали до вершины фьорда, увидели брошенные на скалах инструменты и сосуды с водой. Было тихо – даже слишком тихо, словно все живое на болотах затихло в ужасе. Да и мы с друидом и пиявками не говорили ни слова.

И вдруг раздался низкий, протяжный гул из глубин мутных, темных вод. Вода забурлила, на поверхности стали лопаться пузыри зловонных газов, и вдруг из болот показалась гигантская морда шерстистой болотной твари.

Ну здравствуй, старый друг. Надеялась тебя больше не увидеть.

– Великие духи… – с ужасом в голосе прошептал Хьялдур, глядя на чудовище, хватающее своими огромными зубами сразу несколько птиц, не успевших улететь прочь. – Это… Это пакицет. Болотный змей.

– Ага… – вздохнула я и присела на корточки, наблюдая за длинным, мощным телом, извивающимся в болоте. – Я надеялась, что оно не придет к нам.

– Ты его уже видела?! – воскликнул учитель. – И никому не сказала?!

– А надо было панику разводить, Хьялдур?! – прокричала я в ответ. – И что тогда?! Страх, побег, и куда, а?! Куда нам идти?!

– Ты… Ладно. – сквозь зубы произнес он и глубоко вздохнул. – Берегись!

Он толкнул меня в сторону, и все мы едва успели разбежаться, когда огромная морда с силой ударилась о скалы. Там, где были трещины, порода с грохотом треснула окончательно, и огромный валун покатился вниз по склону под крики ужаса, доносящиеся из лагеря, пока наконец не упал в море, поднимая волны в лаг высотой.

– Мы его разозлили! – закричал Хьялдур. – Прочь от вершины!

Упрашивать никого не пришлось – мы со всех ног понеслись вниз, к лагерю, где люди уже собрались в общую кучу, а женщин с детьми обступили мужчины, держа наготове деревянные копья.