Голый завтрак

«Спешите видеть, лопухи и лохи, приводите с собой юных лопушат! Полезно молодым и старым, людям и скотам... Единственный и неповторимый законнорожденный Сын Человеческий одной рукой излечит мальчишку от триппера — только прикоснется, братва, — другой сотворит марихуану, а заодно пройдет по морю аки посуху, пуская из жопы струю вина... Только отойдите подальше, братва, а не то схватите дозу облучения — под наркотой этот тип радиоактивен».

А я-то еще когда его знавал, дорогуша!.. Помню, разыгрывали мы один акт перевоплощения — между прочим, первоклассный — в Содоме, а это грязный такой городишко... Сами знаете, на безрыбье... А этот тип, этот ебучий филистимлянин забрел к нам по дороге от одного заштатного Ваала, а может, и еще откуда, и только вошел, как тут же обозвал меня гнойным пидором. А я ему и говорю: «Я три тысячи лет в шоу-бизнесе и всегда держусь от греха подальше. Да и ни к чему мне выслушивать собачий бред каждого необрезанного хуесоса».

Потом он пришел ко мне в гримерку и принес свои извинения... Оказалось, он — известный целитель. И миловидный паренек...

Будда? Отъявленный метаболический наркоман... Ну, то есть делает собственный джанк, ясно? В Индии, где ни у кого нет чувства времени, Человек частенько опаздывает на месяц... «Ну-ка постойте, это второй сезон дождей или третий? У меня вроде встреча в Кетчупоре или где-то там поблизости».

А все эти джанки знай себе сидят в позе лотоса, харкают на землю и ждут Человека.

Тогда Будда и говорит: «Нет, таких дел я просто не перевариваю. Я, с Божьей помощью, метаболизирую свой собственный джанк».

«Этого делать нельзя, старина. Тебе же налоговое управление прохода не даст».

«Меня они не тронут. Есть один фокус, ясно? С сегодняшнего дня я — злоебучий Святой».

«Господи Иисусе, хозяин, вот это поворот!»

«Нынче некоторые обыватели буквально чумеют, когда варганят Новую Религию. Эти полоумные не знают, с чего и начать. Низкого пошиба людишки... К тому же их наверняка линчуют — кому же понравится, если кто-то возомнит, что он выше всех прочих? «Ты что, парень, хочешь испортить людям жизнь?..» Так что давайте без эмоций, ясно? Без эмоций... У нас есть предложение, а вы, братва, как хотите.

Мы ничего не запихиваем вам в душу, не то что те дешевки, которые так и останутся безымянными, да и где они теперь? А ну-ка очистите пещеру! Я намерен выработать спид-болл и сочинить Огненную проповедь».

Магомет? Вы что, издеваетесь? Его выдумала Торговая Палата Мекки. Один спившийся египетский рекламный агент сочиняет сценарий.

«У меня есть еще кое-что, Гас. Потом, да будет на то воля Аллаха, я пойду домой приобщаться к новой Суре... Вот увидишь, утренний выпуск камня на камне не оставит от всей этой пьяни. Эх, с каким треском лопнут у меня «Объединенные Идолы»!

Бармен отрывается от программки скачек: «Ага, и их постигнет мучительная гибель».

«А... э-э... Именно. Ну ладно, Гас, выпишу тебе чек».

«Ты всего лишь самый знаменитый в Большой Мекке расклейщик бумаг. А я тебе не стена, мистер Магомет».

«Ну что ж, Гас, тебе известно, что у меня вроде как два вида рекламы — лестная и наоборот. Ты что, хочешь наоборот? Мне придется приобщиться к Суре насчет барменов, которые не дают в кредит нуждающимся».

«И их постигнет мучительная гибель. Занудовская Аравия! — Он перепрыгивает через стойку бара. — Все, Ахмед, больше ничего слушать не желаю. Забирай свои Суры и проваливай. Тебе же лучше будет. И держись отсюда подальше».

«Да я тебе всю вывеску разукрашу, хуесос неверный! Я заткну тебя крепко и насухо, как жопу наркота. Да будет на то воля Аллаха, я иссушу весь полуостров».

«Это же материк...

Болтовню Конфуция оставьте для Малышки Одри[53] и и для глупых пуделей. Лао-Цзы? Его и вовсе вычеркнули из списка... Надоели все эти сентиментальные святые с их жалобно-испуганным видом — точно их ебут в жопу, а они стараются этого не замечать. И потом, с какой стати мы должны позволять каждому занюханному старому актеришке учить нас всяким премудростям? «Я три тысячи лет в шоу-бизнесе и всегда держусь от греха подальше...»

Во-первых, каждый Факт отправляется за решетку вместе с проститутками мужского пола и теми, кто оскверняет богов коммерции и заключает сделки на улицах, и все же некий старый седовласый мудозвон ковыляет на улицу, дабы поделиться с нами своим законченным идиотизмом. Неужели мы никогда не избавимся от этого седобородого бездельника, который скрывается на каждой вершине Тибета, влачит свою жалкую жизнь в хижине на Амазонке и не дает никому прохода в нью-йоркских трущобах? «Я ждал тебя, сын мой, — и он выдает полный набор банальностей. — Жизнь — это школа, где каждый ученик должен выучить свой урок. А теперь я отомкну свою словесную сокровищницу...

«Мне от этого и впрямь не по себе». «Да, это стихийное бедствие не остановишь».

«Не могу остановить его, ребята. Спасайся кто может!»

«Слушай, уходя от этого умника, я даже не чувствую себя человеком. Мои живительные оргоны он превращает в тухлое бычье дерьмо».