Голый завтрак

«Все шаманы используют его в своей практике, чтобы предсказывать будущее, находить украденные предметы, обнаруживать преступника, устанавливать диагноз и лечить болезни». Поскольку индейцы (смирительная рубашка для герра Боаса[51] — профессиональная шутка, — ничто так не бесит антрополога, как Примитивный Человек) ни одну смерть не считают случайной — а они не знакомы со своими собственными саморазрушительными тенденциями, с презрением приписываемыми им как «нашим голым двоюродным братьям», а то и догадываются, что эти тенденции являются, как правило, результатом происков чужой злой воли, — то любая смерть для них есть убийство. Шаман принимает яхе, и ему открывается личность убийцы. Как вы можете себе представить, размышления шамана во время одного из таких дознаний в джунглях вызывает у его доверителей некоторое беспокойство.

— Будем надеяться, что Старик Шиуптутоль не очумеет и назовет кого-нибудь из тех ребят.

— Прими кураре и успокойся. Мы-то ни при чем.

— А вдруг он все-таки очумеет? Все время тащится под этой натимой и ни разу за двадцать лет не опустился на грешную землю... Слушайте, хозяин, эта дрянь к добру не приводит... От нее сохнут мозги...

— Тогда объявим его некомпетентным...

И вот Шиуптутоль выкатывается из джунглей и принимается пенять на ребят с территории Нижнее Тцпино, что никого не удивляет... Поверь старому колдуну, дорогуша, они сюрпризов не любят...

По рынку движется похоронная процессия. Черный гроб — арабские надписи филигранным серебром — несут четыре носильщика. Процессия плакальщиков, поющих похоронную песню... Клем и Джоди присоединяются к несущим гроб, чересчур тесный для лежащего в нем трупа борова... Боров одет в джеллабу, во рту торчит гашишная трубка, в одном из копыт зажата пачка блудострастных картинок, на шее висит мезуза[52]... Надпись на гробе: «Это был благороднейший из арабов».

Они омерзительно пародируют похоронную песню на псевдоарабском языке. Джоди способен убийственно подделывать китайскую речь — точно кукла истеричного чревовещателя. Именно он спровоцировал мятеж против иностранцев в Шанхае, где было, как утверждают официально, 3000 жертв.

— Встань, Герти, окажи почтение здешним недоумкам.

— Сдается мне, они того заслуживают.

— Милый мой, я сейчас работаю над потрясающим изобретением... мальчик, который исчезает, как только ты кончаешь, оставляя при этом запах горящих листьев и звуковой эффект далеких паровозных гудков.

— Занимался когда-нибудь сексом в невесомости? Твоя сперма плавает себе в воздухе, точно живописная эктоплазма, а гости женского пола остаются незапятнанными, по крайней мере в переносном смысле... Есть у меня старый друг, один из красивейших мужчин, каких я когда-либо знал, один из самых безумных и вконец развращенный богатством. В свое время он постоянно носил с собой водяной пистолет и на приемах обстреливал деловых женщин спермой. Шутя выиграл все процессы об отцовстве. Сам понимаешь, он никогда не пользовался собственной спермой.

Затемнение... «Суд идет!» Адвокат Эй-Джея: «Заключительная экспертиза установила, что мой клиент не имеет... э-э... персонального отношения к... э-э... маленькому несчастному случаю с очаровательной истицей... Вероятно, она готовится соперничать с Девой Марией и зачать непорочно, а моего клиента обвинить, хм-хм, в духовном сводничестве... Мне напомнили об одном деле в Голландии пятнадцатого века, там молодая женщина обвинила почтенного пожилого колдуна в том, что он вызвал суккуба, который затем вступил... э-э... в половую связь с вышеупомянутой особой, а это привело к нежелательной в данных обстоятельствах беременности. Поэтому колдуну было предъявлено обвинение как соучастнику и похотливому соглядатаю до, во время и после события. Однако, господа присяжные, мы уже давно не верим в подобные... э-э... легенды, а молодая женщина, относящая свое... э-э... интересное положение на счет ухаживаний суккуба, рассматривалась бы в наши просвещенные времена как романтическая натура или, проще говоря, наглая лгунья, хи-хи-хи...

А теперь — Час Пророка:

«Миллинз погиб на илистых равнинах.

Легкие выдерживают лишь первый порыв ветра.

— Тут нужен глаз да глаз, капитан, — говорит он, выдавливая свои глаза на палубу... А кто вечером бросит якорь? Надо же поостеречься при подходе против ветра, ведь с подветренной стороны ничего похожего на ржавый жопный товар не отыщешь... В этом сезоне в Преисподней в ходу сеньориты, а я уже не в силах подниматься на пульсирующий Везувий чужих хуев».

Есть одно золотое место(рождение), туда ходит Восточный Экспресс, и шахт там видимо-невидимо... Каждый день копаю понемногу, убиваю время...

Фантомы суходрочки возбужденно шепчут в костяное ухо...

Пробей себе путь к свободе.

— Христос? — усмехается озлобленный, педерастичного вида старый Святой, уплетая блинчики из гипсовой миски... — Этот дешевый лицедей! По-вашему, я хоть раз опозорил себя сотворением чуда?!! А ему самое место в балагане...