Голый завтрак

СПЕЦИАЛИСТ: Ну что ж, можно убрать из фонограммы это урчание, вставить ему в рот дренажную трубку и...

Д-Р БЕРГЕР: Нет... Этот не подходит. — Он смотрит на объекта с таким отвращением, как будто тот совершает непростительную бестактность, вроде лицезрения собственных мандавошек в гостиной миссис Светски.

СПЕЦИАЛИСТ (уступая, сердито): Приведите исцеленного хлыща.

Вводят исцеленного гомосексуалиста... Он идет сквозь невидимые контуры раскаленного металла. Усевшись перед камерой, он по-деревенски неуклюже пытается принять удобную позу. Мышцы копошатся в поисках места, как автономные органы разрезанного насекомого. Полнейшая тупость затуманивает и размягчает черты его лица: «Да, — он кивает и улыбается, — мы любим яблочный пирог, и мы любим друг друга. Только и всего». — Он кивает и улыбается и кивает и улыбается и...

— Довольно!.. — вопит Специалист. Исцеленного гомосексуалиста, кивающего и улыбающегося, уводят.

— Дайте пленку.

Консультант-искусствовед качает головой: «Чего-то не хватает. Точнее, не хватает здоровья».

БЕРГЕР (вскакивая): Абсурд! Это же олицетворение здоровья!..

КОНСУЛЬТАНТ-ИСКУССТВОВЕД (натянуто): Ну что ж, если вы можете просветить меня по этому вопросу, я буду весьма рад послушать, доктор Бергер... Если вы, с вашим блестящим умом, способны сами осуществить эту программу, тогда не пойму, зачем вам вообще потребовался консультант-искусствовед. — Он выходит, подбоченясь и вполголоса напевая: «Я буду здесь, когда тебя не будет».

СПЕЦИАЛИСТ: Давайте сюда исцеленного писателя... Что у него? Буддизм?.. Ах, он разучился говорить. С этого и надо было начинать! — Он поворачивается к Бергеру. — Писатель разучился говорить... Сверхсвободен, так сказать. Конечно, можно наложить голос...

БЕРГЕР (резко): Нет, это никуда не годится... Пришлите кого-нибудь еще.

СПЕЦИАЛИСТ: Те двое были моими любимчиками. Я потратил на этих ребят сотню часов сверхурочно, за что до сих пор не получил компенсацию...

БЕРГЕР: Напишите заявление в трех экземплярах... Форма 6090.

СПЕЦИАЛИСТ: Вы что, будете учить меня, как писать заявления? Послушайте, Док, однажды вы кое-что сказали. «Называть гомосексуалиста здоровым — это все равно что называть здоровым типа с последней стадией цирроза». Помните?

БЕРГЕР: Ну конечно. Сказано неплохо. — Он злобно рычит. — Я же не строю из себя писателя. — Это слово он выпаливает с такой отталкивающей ненавистью, что Специалист в испуге отшатывается...

СПЕЦИАЛИСТ (в сторону): Не выношу его запаха. Словно старые сгнившие культуры копий... Словно пердеж растения-людоеда... Словно «хм-хм» Шефера (пародирует профессорскую манеру держаться), змей подколодный... Я вот к чему, Док: как вы можете считать здоровым тело, когда промыты его мозги?.. Или скажем по-другому. Может ли объект быть здоровым in abstentia[62], по доверенности?

БЕРГЕР (вскакивая): Здоровье у меня!.. Всё здоровье! У меня его на весь свет хватит, на весь ёбаный свет!! Я всех вылечу!

Специалист угрюмо смотрит на него. Он разводит себе соду, пьет и срыгивает в руку: «Уже двадцать лет я страдаю диспепсией».

Милейшая Лу, твоему папочке промыли мозги, и теперь он говорит: «Я строго за рыбу, я люблю-у-у-у ее... По секрету, девочки, я пользуюсь Иокогамой Безотказного Мужика, а вы бы? Мужичок никогда не подведет. Вдобавок это более гигиенично и избавляет от всяких там ужасных контактов, после которых человека парализует ниже пояса. У женщин ядовитые соки...

— А я ему так прямо и говорю: «Доктор Бергер, не думайте, что вам удастся спихнуть мне ваших занюханных дряхлых красоток с промытыми мозгами. Я самый старый педрила в Верхней Бабуиновой Заднице...»

Парики да шиньоны в грязной трипперной обираловке, где поддельные девицы на радость Заведения 666 награждают вас Бациллой, да и в девках трипперных ни на грош здоровья, они прогнили насквозь, до самого яблочного ножа — моего небезупречного одноствольного птенчика. Кто подстрелил Раннюю Пташку?.. Малая птица падает к моему доверчивому «Уэбли»[63], и на клюве ее выступает капля крови...»

Лорд Джим стал ярко-желтым в скорбном и поблекшем утреннем лунном свете, подобном белому дыму на фоне голубизны, а холодный весенний ветер полощет рубахи на известняковых утесах, что за рекой, Мэри, и рассвет расколот надвое, как Дилинджер в своем побеге из тюрьмы в «Биограф»[64]. Запах неона и атрофированных гангстеров, а несостоявшийся преступник собирается с духом, готовясь вломиться в платный туалет и нанюхаться аммиака... «Вперед, — говорит он, — я проверну этого дельца, то есть это дельце».

ПАРТИЙНЫЙ ЛИДЕР (смешивая еще виски): Следующий мятеж будет проще футбольного матча. Мы вывезли из Индокитая около тысячи отборных призовых латахов... Всё, что нам нужно, — это один лидер мятежа на всю команду. — Он торжествующе оглядывает собравшихся.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ: Но, шеф, может, мы попросту заставим их начать, а дальше пойдет цепная реакция: они же будут друг другу подражать.

По рынку шатаясь идет Декламаторша: «Что делает латах, когда он один?»