Голый завтрак

Экспедитору еще не заплатили, и Марви предстояло одиннадцать месяцев, до тех пор пока не будет оплачен чек, водить его за нос. Ходили слухи, что Экспедитор родился на Пароме, между Зоной и Островом. Его специальностью было ускорение доставки товаров. Никто толком не знал, была ли от его услуг какая-то польза, и одно лишь упоминание его имени вызывало споры. Приводились доказательства как его чудодейственной расторопности, так и полнейшей никчемности.

Остров, расположенный неподалеку от Зоны, был британской военно-морской базой. Англия удерживает Остров с помощью ежегодного договора о бесплатной аренде, и каждый год этот договор и разрешение на пребывание возобновляются по всей форме. Все население собирается на городской свалке, присутствие обязательно. Президент Острова, как того требует обычай, должен проползти на брюхе по мусору и вручить Разрешение на пребывание и Возобновленный договор об аренде, подписанные каждым гражданином Острова, Губернатору-Резиденту, который стоит, блистая парадным мундиром. Губернатор принимает Разрешение и запихивает его в карман кителя.

— Ну что ж, — говорит он с натянутой улыбкой, — похоже, вы решили позволить нам остаться еще на год? Очень мило с вашей стороны. И все этим довольны?.. Может, кто-нибудь недоволен?

Солдаты в джипах неторопливыми ищущими движениями скользят по толпе дулами пулеметов.

— Все довольны. Что ж, превосходно. — Он радостно поворачивается к поверженному ниц Президенту. — А бумаги ваши я сохраню на тот случай, если припрет. Ха-ха-ха!

Его громкий металлический хохот звенит по всей свалке, и вместе с ним под шарящими дулами смеется толпа. На Острове добросовестно соблюдаются все формальности демократии. Существуют Сенат и Конгресс, они проводят бесконечные сессии, где обсуждают удаление мусора и инспектирование уборных — единственные два вопроса, на которые распространяется их юрисдикция. В середине девятнадцатого века им было какое-то время разрешено контролировать Министерство Охраны Бабуинов, но затем они были лишены этой привилегии ввиду абсентеизма в Сенате.

Лиловозадые бабуины из Триполи были завезены на Остров пиратами в XVII столетии. Легенда гласит, что, когда бабуины покинут Остров, он падет. Перед кем и каким способом, не уточняется, однако убийство бабуина карается смертной казнью, а из-за гнусного поведения этих животных граждане теряют остатки терпения. Время от времени кто-нибудь, впав в исступление, убивает нескольких бабуинов и себя.

Пост Президента навязывается только особо гнусным и непопулярным гражданам. Избрание Президентом — самые большие несчастье и позор из всех, что могут постигнуть островитянина. Унижения и бесчестье таковы, что мало кто из Президентов дожил до окончания своих полномочий — как правило, через год-другой они умирают по причине сломленного духа. Экспедитор однажды был Президентом и прослужил все пять лет своего срока. Впоследствии он сменил имя и подвергся пластической операции, дабы как можно глубже упрятать память о своем позоре.

— Да, конечно... мы вам заплатим, — говорил Экспедитору Марви. — Но не торопитесь. Не исключено, что придется немного подождать...

— Не торопитесь! Подождать!.. Послушайте...

— Знаю, знаю. Ссудная касса снова изымает у вашей жены искусственную почку... А бабушку вашу они выселяют из железных легких.

— Это просто бестактно, старина... Сказать по правде, я жалею, что ввязался в это дело. В этом треклятом жире слишком много карболки. Как-то на прошлой неделе я был на таможне. Сунул в бак метловище, и жир тут же отъел конец. Да еще и вонь с ног сшибает — того и гляди, шлепнешься на свою злосчастную задницу. Вы бы прогулялись к порту.

— Я этого не сделаю, — проскрипел Марви. В Зоне, дабы не потерять положение в обществе, никогда не следует прикасаться и даже близко подходить к тому, что продаешь. Сделать это — значит возбудить подозрения в розничной торговле, то есть в том, что ты — обычный разносчик. Большая часть товаров продается в Зоне через уличных разносчиков.

— Зачем вы мне все это рассказываете? Это же просто омерзительно! Пускай об этом заботятся розничные торговцы.

— Вам-то хорошо, ребята, вы-то останетесь чистенькими. А мне приходится думать о своей репутации. Тут будет отчего поволноваться.

— Вы, случаем, не намекаете на то, что в этой операции есть нечто противозаконное?

— Да нет, не то чтобы противозаконное. Но что-то здесь нечисто. Явно нечисто.

— Отправляйся-ка обратно на свой Остров, пока он не пал! Думаешь, мы не знаем, что когда-то ты по пять песет торговал вразнос своей лиловой жопой в сортирах на Площади!