Голый завтрак

«У меня ногти на ногах растут внутрь, папаша. Я в агонии», — говорит он.

«Ладно, — говорю. — Должен же я проявлять осторожность. Но раз уж у вас уважительная причина и рецепт от официозно признанного врача со справкой, почту за честь вас обслужить».

«Тот коновал и верно псих, справка имеется», — говорит он... А мне сдается, одна рука не знала, что делает другая, раз я по ошибке дал ему банку саночистителя... Так что, как ни крути, а он-то свою пятницу поимел.

«Самое оно для прочистки крови».

«Знаешь, и мне пришло в голову то же самое. Все-таки лучше серы с черной патокой... Слушай-ка, Арч, только не подумай, что я сую нос в чужие дела, но от Бога и аптекаря у человека секретов нет, я всегда так говорю... Ты все еще потягиваешь Старую Серую Кобылу?»

«Однако, Док Паркер... Ставлю вас в известность, что я человек семейный и являюсь старостой в Первой Несекстарианской Церкви. Я не имел ни кусочка лошадиной жопы с тех пор, как мы были детишками».

«Вот были времена, Арч! Помнишь, как-то раз я взял да и подмешал горчицу в гусиный жир? Всегда кто-то хватает не ту банку, сам знаешь. Визжал ты так, что аж в округе Пизд-Лиз слыхали, визжал прямо как горностай с отрезанными камушками».

«У тебя что, Док, мозги не на месте? Горчицу-то слопал ты, а мне пришлось дожидаться, пока ты не утихомиришься».

«Всё это досужий бредень, Арч. Это выраженьице я как-то вычитал в журнале, когда сидел в зеленом сортире за станцией... А вопроса моего ты и вовсе не понял... Старая Серая Кобыла — это же твоя женушка... Я хочу сказать, она уже не та, что прежде, со всеми этими карбункулами, катарактами, ознобышами, геморроем и афтозом».

«Да, Док, Лиз и верно нездорова. Так и не поправилась после одиннадцатого выкидыша... В тот раз вообще что-то странное уродилось. Док Феррис и не скрывал, он сказал: «Ни к чему тебе, Арч, смотреть на это существо». И такой долгий взгляд мне выдал, аж мурашки по коже... Да, Док, ты не ошибся. Она уже не та, что прежде. Да и от лекарств твоих ей вовсе не легче. Она даже день с ночью начала путать с тех пор, как стала принимать те глазные капли, что ты продал ей в прошлом месяце... Однако, Док, ставлю тебя в известность, что я уже давно не потягиваю Лиз, старую корову, хотя как мать моих дохлых уродцев глубоко ее уважаю. Я ведь подцепил одну пятнадцатилетнюю милашку... Да ты же знаешь ту желтую девчонку, что работала в Салоне Выпрямления Волос и Отбеливания Кожи у Мерилу, там, в Ниггер-тауне».

«Такты пощипываешь ту сдобную цыпочку, Арч? Ту сдобную негритяночку?»

«Да мы просто неразлучны, Док. Неразлучны. Ну ладно, как говорится, долг — что шило в жопе. Пора возвращаться к своей старой шестеренке».

«Бьюсь об заклад, ее надо хорошенько смазать».

«Вот уж точно сухая дыра, Док... Ну ладно, благодарю за опийную настойку».

«А тебя, Арч, благодарю за покупку... Хи-хи-хи... Слушай, Арчи, мальчик мой, как-нибудь ночью, когда тебе станет совсем невмоготу без ржавого товара, забеги ко мне выпить йохимбинчика».

«Так и сделаю, Док. Можешь не сомневаться. Это будет прямо как в старые времена».

Ну и вот, пришел я, значит, обратно домой, согрел воды, смешал опийную настойку с гвоздикой, корицей и лаврушкой, дал все это Лиз, и, сдается мне, ей полегчало. По крайней мере она перестала меня изводить... Ну а потом я опять зашел к Доку Паркеру — резинку купить... и только вышел, как наткнулся на Роя Бейна — тоже славный малый. Лучше парня, чем Рой Бейн, во всей Зоне не сыщешь... А он мне и говорит: «Видишь, Арч, вон того старого ниггера там, на том пустыре? Так вот, верно, как то, что есть дерьмо и налоги, — он приходит туда каждый вечер в одно и то же время, хоть часы сверяй. Видишь, вон он, за той крапивой? Каждый вечер в полдевятого он приходит на одно и то же место и трет себя до дыр стальной стружкой... Это у него вроде как вместо проповеди».

Вот так я и узнал, который там стукнул час в ту пятницу, тринадцатого, ну а минут через двадцать, самое большее — через полчаса, я взял в лавке Дока немного шпанской мушки, и она начала действовать на меня у Гренельского болота, что на самой дороге в Ниггер-таун... Там, где это болото уходит в сторону, раньше стояла негритянская лачуга... А самого ниггера сожгли в Пизд-Лизе. Он подхватил афтоз и от него совсем ослеп... А одна белая девица из Тексарканы визжит:

«Рой, этот старый ниггер так противно на меня смотрит! Силы земные, мне кажется, я с ног до головы в грязи».

«Ну что ты, милочка, не волнуйся по пустякам. Мы с ребятами его сожжем».

«На медленном огне, радость моя. На медленном. Уж избавь меня от этой головной боли».

Они и сожгли ниггера, потом тот малый забрал свою жену и укатил назад в Тексаркану, а за бензин не заплатил. А старая Сплетница Лу, что держит станцию обслуживания, всю осень только и твердила: «Эти городские являются сюда, сжигают ниггера и даже не расплачиваются за бензин».