Гомер

все одинаково вечно, одинаково существенно, одинаково необходимо. И смех богов тоже

указывает на какое-то их вполне определенное вечное и необходимое свойство.

Какое же это свойство?

Смех предполагает, что нечто произошло, нечто сделано, но что оно сделано

несовершенно и что это несовершенство безболезненно. Значит, боги должны выступать

тут прежде всего в функции своих деятельных актов, своих действий, своего промысла.

Вот почему, между прочим, в I песни «Илиады» всех богов увеселяет Гефест, бог

искусства, ремесла, бог по преимуществу демиургии, т. е. творческого созидания. Далее,

эта демиургия в некотором отношении может быть несовершенной. В ней, конечно, есть

момент совершенной и абсолютной [319] демиургии, но этот момент как раз и не есть то,

что соответствует божественному смеху. Божественному смеху соответствует абсолютное

совершенство, и он отражает и удовлетворенность богов, участвующих в совершенной

демиургии, и оценку именно несовершенной, неполной, неабсолютной демиургии.

Приводимое ниже толкование Прокла как раз и исходит из того, что гомеровские

боги суть именно боги, что их божественность и смех одно другому не противоречат и что

невозможно одно из них приносить в жертву другому, что то и другое есть достояние и

мифов и мистерий, и что, наконец, для греков в этом не было ровно ничего

неблагочестивого.

Приведем теперь это замечательное рассуждение.18)

Текст этот весьма мудреный, но смысл – очень прост.

«Стоит рассмотреть, что же именно желают показать мифы, выводящие богов

смеющимися и притом смеющимися неудержимо.

Неумолкающий подняли смех блаженные боги –

говорит поэзия (Ил., I, 599 сл.).

Глядя как по дому с кубком Гефест задыхаясь метался.

Что это за смех богов и почему они смеются, когда Гефест движется и действует?

Богословы говорят, что Гефест, как мы сказали в другом месте, есть творец и создатель

всего видимого мира. Поэтому и говорится, что он устроил богам дома (Ил., I, 607):

Гефест, знаменитый хромец обеногий

Им построил дома с великим умом и искусством,

приготовил им украшенное пристанище. И он представляется хромающим на обе

ноги, поскольку и работа его безногая, потому что движущееся умом и мышлением не

нуждается в движении ног, как говорит Тимей (Plat. Tim. 34а). Он называется начальником

кузнечного ремесла и сам действует в качестве кузнеца, потому что неоднократно в поэзии

воспевается медное тебо; и много другого можно найти удостоверяющего это мнение. Так

как весь промысел о чувственном, согласно которому (боги) помогают Гефесту в

демиургии, называется « детской игрой богов» (почему, мне кажется, и Тимей (42 d)

мировых богов называет юными, как возглавляющих вещи, которые вечно становятся и

достойны шутки), то мифотворцы обычно именуют смехом эту вот особенность

промысла действующих в мире богов. Поэтому и когда поэт говорит, что боги при

движении Гефеста, радуясь, смеются неугасимым смехом, этим выявляется не что иное,

как то, что они становятся содемиургами и деятелями искусства Гефеста и суть

искони устроители порядка для всего. Он (Гефест) приготовляет все украшенные

пристанища богов и расширяет промышлениями богов все физические потенции, а они

(боги), действуя с подобающей им легкостью и не оставляя свойственного им

наслаждения в благе, дают этим потенциям свои деяния и приводят все в движение

своими действенными промышлениями. Говоря кратко, смех богов следует определить как

щедрую энергию, направленную на все, и причину порядка того, что находится в мире.

Поэтому непостижим этот промысл, и неистощимо у богов дарование всех благ; и следует

признать, что поэт справедливо именует это их неугасимым смехом.

Мифы говорят, что боги не плачут, а смеются неудержимо, так как слезы их

относятся к промыслу о вещах смертных и подверженных року, являясь то

существующими, то несуществующими знаками, смех же относится к универсальным и

вечно тождественно движущимся [320] полнотам (pleromata) универсальной энергии.

Поэтому, я думаю, когда мы распределим демиургические действия по богам и людям, то

уделим смех поколению богов, а слезы – состоянию людей или животных.

Слез твоих вечный предмет род смертных многострадальных.

Род священный богов возрастил ты с ясной улыбкой. Когда же мы в отношении к

небесному и подлунному миру по тем же основаниям распределим смех жителям неба, а

слезы жителям подлунного мира; когда мы примем в расчет рождения и смерти жителей