Гомер

а) Между первобытной дикостью и цивилизацией. Теперь мы можем окончательно

формулировать подлинно социально-историческое место эпического стиля. Строго говоря,

все вообще искусство общинно-родовой формации обладает эпическим стилем, поскольку

она является первобытным стихийно нерасчлененным коллективизмом, в котором тонет

каждая отдельная личность. С другой стороны, можно говорить об эпосе в более узком

смысле слова, понимая под ним героические песни и другие примыкающие к этому

жанры.

Такой героический эпос не мог существовать в стародавние времена человеческой

дикости, когда человек был целиком подчинен стихийным силам природы и потому не

имел никакого понятия о героизме. Но эпос перестает существовать и тогда, когда

человеческая личность оказывается слишком развитой, слишком углубленной в себя,

слишком далекой от бесстрастного изображения природы и жизни.

б) Восходящий патриархат. Подлинное место эпоса – это восходящий патриархат,

когда человек настолько [121] овладевает силами природы, что может с ними героически

бороться и героически их себе подчинять. В эту эпоху родовая община становилась

оседлой и здесь она, рационально используя природные богатства, начинает осознавать

себя как нечто единое целое, начинает помнить свою историю и тех великих героев,

которые ее создавали и организовывали, которые ее охраняли и двигали вперед. Вот тут-то

и появляется эпический герой, который уже не растворяется целиком в родовой общине,

но уже осознает свою силу и свою организующую мощь, хотя осознавая себя, он все еще

остается в полном единстве со своей родовой общиной и продолжает жить только в ней и

только для нее.

В дальнейшем в связи с растущим разложением родовой общины этот строгий,

простой и наивный эпический герой станет чувствовать себя гораздо сложнее, а его теперь

уже обеспеченная, часто роскошная жизнь ослабит его старинную суровую психологию и

приучит его к более тонким и уже не столь героическим переживаниям, приучит его к

эстетическому любованию своим прошлым и своим настоящим. Дальнейшее развитие на

этих путях приводит к гибели как всю общинно-родовую формацию, так и весь

принадлежащий ей и для нее специфический эпический стиль.

II. Принципы стиля Гомера.

1. Строгий эпический стиль и свободный (смешанный) эпический стиль.

а) История стиля и история общества. Чтобы говорить подробнее об эпическом

стиле Гомера, надо говорить о том общественном бытии, отражением которого он

является.

Гомер отражает не просто общинно-родовую формацию, и потому его

художественный стиль не просто эпический и не только строгий эпический стиль. Уже

началось разложение общинно-родовой формации, зарождение в ней частной

собственности, выступления отдельного индивидуума, правда, еще не оторвавшегося от

родовой общины, но уже сознающего себя как самостоятельного героя, часто

действующего по своей инициативе и по своим личным побуждениям. Появляются

разного рода сословия и среди них родовая знать, которая живет весьма обеспеченно и

даже роскошно и имеет много времени для удовлетворения своих эстетических

потребностей.

В такую эпоху строгий эпический стиль уже перестает удовлетворять. В нем

начинают зарождаться и бурлить всякие другие литературные стили и всякие другие

литературные жанры. И если более ранний тип эпоса мы назвали строгим, то этот

позднейший эпический стиль мы можем назвать свободным или смешанным эпическим

стилем. [122]

Оба эти стиля невероятным образом перемешаны у Гомера. Но не различать их никак

нельзя, потому что иначе поэмы Гомера станут для нас неподвижной глыбой и мы не

почувствуем в них тех сдвигов прогрессивных тенденций, которые борются в них со всем

старым и отживающим и которые делают самые поэмы живыми и трепещущими

организмами историко-литературного процесса в Греции.

б) Всякий стиль находится в процессе становления. Не существует никакого

эпоса, ни строгого, ни свободного, как и вообще никакого стиля, если принимать эти

понятия как неподвижные метафизические категории. Конечно, определяя тот или иной

принцип и раскрывая то или иное понятие, мы неизбежно даем ту или иную отвлеченную

и неподвижную формулу, ибо иначе мы не могли бы построить никакой науки. Но не

нужно забывать, что всякая формула является только принципом для бесконечного ряда

явлений, то приближающихся к этой формуле, то удаляющихся от нее. Поэтому и то, что

мы назвали строгим стилем, бесконечно разнообразными путями и часто едва уловимыми