Гомер Пим и секрет Одиссея

– Там химера ворожит, Цербер вход сторожит… – встряла тут Биби, склонившись с плеча Гомера.

Как ни поверни, а вид заговорившей песчанки кого угодно способен повергнуть в изумление и даже испугать. Но не Жоржа: ему, как видно, это казалось вполне в порядке вещей.

– Значит, ты плыл на гондоле? – шепнул он с видом заговорщика, и глаза его блеснули от возбуждения. – Видел химеру в красной мантии и Цербера-медведя?

Гомер только кивнул.

– А мой маленький Эрнест? Его ты тоже видел?

– Эрнест?

– Да, мой друг-карлик…

– Там полно их бегало.

– А он другой, как бы горбун, но так только кажется из-за крыльев: когда он их складывает, кажется, что это лопатки оттопыриваются…

– Значит, я его видел, он и указал мне дорогу.

Беседа становилась все интереснее, но Гомер всячески старался не показывать, как взволнован сам. Жорж, казалось, проникся доверием к нему, необходимым, чтобы продолжать разговор.

– Так ты и мать мою видел? – спросил он. – Я уверен, что Эрнест привел тебя к ней.

В мозгу Гомера тотчас вспыхнули все воспоминания, оставшиеся от пережитого прошлой ночью необычайного приключения. Как только перед его внутренним взором вырос призрачный шиньон на голове швеи, все встало на свои места.

«Ну да, конечно! Швея – это ведь Пенелопа!»

– Да, я ее видел.

– Как она там? Ты с ней говорил?

– Нет, не успел…

Лицо Жоржа, только что озаренное безумной надеждой, вдруг снова сморщилось.

– Да с ней все хорошо, успокойся! – поспешно добавил Гомер. – Она шила…

– Только это она и делает – шьет, распарывает, снова шьет, и так день и ночь, только чтобы они оставили ее в покое.

– Кто «они»? – отважился спросить Гомер.

– Женихи! – вдруг вспылил Жорж. – Худший из них – Антиной, наверняка ты видел и его, он вечно вокруг нее рыщет. Пока я был на Итаке – мог уследить за ней, но теперь, когда я здесь…

У него сорвался голос, и Гомер почувствовал полное замешательство. Его до глубины души взволновало то общее, что было между ним и Жоржем-Телемахом: отец, исчезнувший бог знает куда, и мать, преисполненная печали, но живущая воспоминаниями и надеждой, за которой увивался какой-то Антиной, чьи ухаживания она отказывалась принимать.

Тут же он мысленно представил всю последовательность событий: почти воочию увидел, как выстраиваются линии, как они сближаются, как устанавливаются связи, образуя целую цепочку, замысловатую, как паутина. – А зачем ты приходил ко мне? – спросил Гомер.

– Да потому что там и есть вход туда! Сам знаешь, раз ты его нашел!

У Гомера вдруг сдавило в груди. Он чувствовал, как что-то нагревается и плавится, грозя выплеснуться вулканической лавой… Он глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться. Напрасный труд. Голова закружилась, все это было уже чересчур…

Все это было уже чересчур.

– Ты превратился в того, чью роль играл, так, что ли?

Жорж уставился на него недоверчиво.

– Ты стал Телемахом? – осторожно уточнил Гомер.

– Да ты ничего не понял! Я не стал Телемахом, я и есть Телемах!

Он закрыл лицо руками и издал протяжный стон. – Все эти люди, называющие себя моими родителями… эти врачи, что заставляют меня разговаривать и пичкают лекарствами… Все они хотят превратить меня в лотофага и потом перевести отсюда в больницу для взрослых, мне ведь уже исполнилось восемнадцать. Я понял их план. А там все будет куда хуже…

И он разрыдался.

– Что я вообще тут делаю? Ненавижу это место, этот мир. Я не Жорж Финк, я такого знать не знаю, я Телемах, сын Одиссея и Пенелопы, и мне надо на Итаку, к матери, или плавать по морям в поисках отца.

Вдруг он обернулся к Гомеру и схватил его за плечо. – Помоги мне!

Гомер вздрогнул, а Биби свернулась клубочком у него на плече, уворачиваясь от цепких пальцев Жоржа. – Помоги же, умоляю тебя!

– Как?

– Не позволяй им, возьми меня с собой!

Жорж оттолкнул Гомера и обернулся посмотреть на парк. Гомер проследил за его взглядом и увидел, что к ним быстро идет медсестра и с ней двое каких-то мужчин.

– Мне пора уходить, – поспешно вставая, промямлил Гомер.

– Не оставляй меня здесь! – прошептал Жорж.

Сам не ожидая того, Гомер схватил его за руки и посмотрел ему прямо в глаза.

– Я еще вернусь. Обещаю тебе.

У Жоржа был такой безнадежный вид, что Гомер добавил:

– Держись, ладно… Телемах?

Он сунул в карман лежавший на скамейке смартфон и со всех ног кинулся к выходу, абсолютно не представляя, как теперь выбираться из этого осиного гнезда. – Саша, Лилу, вы там? – почти обезумев, крикнул он в телефон.

– Не беги к выходу! – прозвенел голос Лилу. – Свер ни вправо, туда, где спуск к морю, как можно ближе к стене, мы тебя ждем!

Друзья, слышавшие весь разговор Гомера с Телемахом, могли еще и точно следить за его перемещениями, и от них не укрылось его внезапное бегство. Удвоив скорость, он повернул туда, куда велела Лилу, рассчитывая, что не промахнулся.

– Сюда, Гом! Беги сюда!

Гомер лихорадочно вглядывался в стену, пока не разглядел свесившегося с нее Саша: тот жестами подзывал его.