Гомер Пим и секрет Одиссея

А что? В конце концов, у нее просто есть еще два брата.

Глава 33

В эту минуту Саша тоже думал о друзьях. Он отдал бы все на свете, только чтобы быть сейчас с ними, и уж точно подальше от отца и братьев.

У Гольдберов заправлять всем старались мальчишки, а Лилу и мать воплощали женское начало, и у семейного очага царила настоящая гармония.

У Мартелей все было наоборот – приходилось иметь дело с худшими качествами мужского пола. «Тестостерон зашкаливает», – любил иронизировать Саша, пытавшийся посмеиваться над этим, даже если ему было совсем не смешно.

Рядом с пронырой-отцом и двуличными братьями, недалекими и вздорными, Саша выглядел инопланетянином. Мать он почти не помнил – она сбежала, когда ему было три года.

«Ты меня удивляешь, только сумасшедшая могла бы жить с таким тупым типом. Будь я на ее месте, тоже бы сбежал!..» – вот что Саша однажды бросил отцу в лицо, когда уже невыносимо стало осознавать, что он – сын такого осла. Эта правда – надо признать, действительно вызывающая – стоила ему здоровенной оплеухи, оставившей заметный след во всю скулу. Учителя даже встревожились и отправили его к школьной медсестре, а та спросила, откуда это. Саша соврал, что упал. Тогда отца все-таки вызывали в школу, наверняка отругали, но дальше этого дело не пошло.

Но не оплеуха приносила мальчугану больше всего страданий, а полные презрения взгляды отца и ответ, которым он плюнул в сына, точно ядом: «Твоя мать ушла только из-за тебя, все шло прекрасно, пока не появился ты, маленький кусочек дерьма».

Саша знал, что это неправда, и все-таки ему было больно. С тех пор прошли годы, и, несмотря на явное внешнее сходство с братьями, Саша убедил себя, что в этой семье он – приемыш или что его подменили еще в родильном отделении. Иначе быть не могло, у него нет тех же генов, что и у этих… паршивых придурков и… ничтожеств.

Сегодня вечером ему очень не хватало друзей. Стоило только открыть дверь в дом, насквозь пропахший пригорелой едой, как пришлось пробираться на сей раз через штабеля картонных ящиков с шикарными кофемашинами. Отец и один из братьев – тот, кто был не в тюрьме, – развалились на диване, вперившись в телевизор, где показывали футбольный матч. Саша прошмыгнул мимо них на кухню и нашел там несколько ломтей колбасы, полбатона хлеба, масло и остаток равиоли в томатном соусе. Он уже подошел к микроволновке, чтобы поставить разогреваться свой ужин, как вдруг вошел брат.

– Эге, брательник, да ты опять здесь?

– Ну…

– Мог бы и поздороваться!

– Здорóво, – миролюбиво бросил Саша.

– Придешь посмотреть с нами футбол?

– Мне уроки надо учить.

– Вау! Вашему высочеству надо уроки учить, – ухмыльнулся брат.

Саша едва удержался от замечания, что нужно быть совсем непроходимым идиотом, чтобы не сообразить: в середине июня учителя никаких уроков на дом уже не задают. Но ограничился тем, что просто подумал это про себя. Лучше поберечь энергию для чего-нибудь поинтереснее.

Взяв тарелку, он пошел к себе в комнату, постаравшись улизнуть как можно незаметнее.

Его ждало совсем другое дело: в интернете была уйма информации, сводок происшествий, упоминаний о разных событиях или обозрений, на первый взгляд не представлявших интереса, но они могли таить в себе какие-то сведения, открыть пути и, чем черт не шутит, помочь в понимании того, кем же был этот удивительный бродяга.

Этот юноша не случайно украл тетрадку. Он явно был как-то связан с исчезновением Давида Пима, а рикошетом задевал и исчезновение Жоржа Финка и пса Раймона. Оставалось найти эту связь.

– Только и всего-то! – воскликнул Саша, включая ноутбук.

Он начал шарить по социальным сетям, доедая теплые равиоли, а потом бутерброд с колбасой и маслом. Разумеется, Сеть кишела комментариями насчет свиней, обнаруженных в ограбленном фургоне. Насмешки и смонтированные ролики лезли один за другим, поднимая на смех всю эту историю, на самом деле трагическую, ведь о двух конвоирах так ничего до сих пор и не сообщалось. Некоторые пользователи им сочувствовали и тревожились об их судьбе, другие считали, что они-то всё и подстроили, поздравляли их с удачным побегом и славной поживой, радуясь, что с властями и банками удалось сыграть такую злую шутку. Впрочем, были и те, кто не погнушался использовать эту ситуацию для провозглашения политических лозунгов против рыночной экономики и банковских спекуляций, а самые радикальные призывали последовать примеру этих конвоиров-грабителей. – Ну и ну… – вздохнул Саша, молясь, чтобы эта идея прошла мимо кособоких мозгов отца и братьев.

Он пробежал еще десятки твитов, пока не наткнулся на сообщение за подписью некоего Барзенга, жителя городка Пор-сюр-Мер. Тот накануне поздно вечером, выходя из дома, столкнулся на дороге с юнцом, переодетым в полицейскую форму, тащившим на плечах тяжелые сумки, босоногим и… вонючим. Сообщение было издевательское, Барзенг стыдил тех, кто не умеет пить и способен назюзюкаться так, что совсем распускает себя. К сообщению прилагалось фото этого юнца, были различимы атлетические плечи и, несмотря на гримасу ярости, совсем мальчишеское лицо.