Гончая

– Прекрати, – ответил он, приступая к работе: стал нарезать овощи и поставил воду кипятиться.

Полчаса спустя он вручил Тэмпест тарелку супа и буханку хлеба в форме тюльпана, в котором она узнала работу Рины. По личному опыту она знала, что и то, и другое на вкус просто восхитительно, но ей и кусочек в горло не лез.

Она покачала головой и отодвинула тарелку.

– Я не… я не могу. Меня стошнит. Думаю, меня сейчас стошнит.

Пайр присел рядом. Он нежно убрал несколько выбившихся прядей волос с ее лица, и она не отстранилась. Приятно, когда тебя утешают.

– Тэмпа, – сказал он очень тихо, – ты в шоке. Ты должна была увидеть своими собственными глазами, что всей твоей правды на самом деле не существует. Ты сама должна была начать задавать вопросы. Ты не можешь больше закрывать глаза на то, что происходит.

Тэмпест едва слышала его. В ушах звенело. Она подумала, что, если откроет рот, чтобы что-то ответить, ее действительно стошнит. Хотя отвечать и не нужно было, потому что Пайр продолжал:

– Не могу обещать, что теперь тебе станет легче, – сказал он, все это время поглаживая волосы Тэмпест, хотя они больше не падали ей на глаза. – На самом деле, скорее всего, станет намного, намного сложнее. Но по крайней мере, ты знаешь правду. Ты же всегда во всем ищешь правду, так? Я понял это с момента нашей первой встречи. Ложь тебя никогда не устраивает, даже если ее гораздо легче принять, чем правду. Даже когда она кажется безопаснее. Так присоединяйся к нам, Тэмпест. Понимаешь, сколько хорошего ты можешь сделать, присоединившись к правильной стороне? Ты можешь спасти столько жизней. Ни в чем не повинных жизней, таких как Аспен, Рина и…

– Нет никаких доказательств.

Любой мастерски умелый лжец мог сплести паутину из полуправды, которая будет звучать как правда.

– Что?

– Нет никаких доказательств, – монотонно повторила Тэмпест.

Осмыслить происходящее можно было, только откинув все чувства, отрекшись от эмоций и включив логику. Если она хотела знать правду, нужно отказаться от чувств и внимательно взглянуть на предоставленные доказательства.

Но их не было.

Пайр недоверчиво посмотрел на нее. Он убрал руку от ее лица.

– Тэмпа, ты же сейчас не серьезно. Ты видела…

– Я ничего не видела, – перебила она. – Я видела не разоренную деревню. Я слышала, как кто-то бросался обвинениями. Вот и все.

Больше всего раздражало то, что ей все еще хотелось горько разрыдаться.

Наморщив лоб, она принялась считать дни с тех пор, как покинула Дотэ. Прошел почти месяц.

Месяц. Она догадалась, что приближаются те самые дни ее цикла. Это объясняло сменяющие друг друга эмоции.

– Невозможная женщина! – прорычал Пайр, с невероятной силой оттолкнувшись от стола.

Стул, на котором он сидел, с грохотом упал на каменный пол. Тэмпест выпрямилась, впервые с тех пор, как встретила Пайра, почувствовав опасность.

Сейчас он убьет меня. Теперь я для него бесполезна.

– Ты убьешь меня? – спросила она ничего не выражающим тоном. Именно так она бы и поступила на его месте. Она обуза.

Кицунэ дернулся и замер. Пайр сделал плавный шаг хищника в ее сторону и коснулся пальцем ее подбородка. Тэмпест встретила его пылающий взгляд, не дрогнув, когда он зарычал ей в лицо.

– Доедай свою порцию и ложить спать, – гневно произнес Пайр. Он отпустил ее лицо и устремился к двери. Схватив свой плащ, он рывком распахнул входную дверь. – Я ухожу.

Хлопнув дверью, он ушел, оставив Тэмпест в полой растерянности. Она ждала любой реакции от Пайра, своего врага, но никак не ожидала, что он разозлится и уйдет из дома.

Глава двадцать шестая

Пайр

Эта женщина прямиком из преисподней.

Пайр не понимал Тэмпест Мадрид.

Встретив ее впервые в таверне, где она притворялась невинной, чересчур любопытной городской девчонкой по имени Джунипер, он ни разу не усомнился в том, что сможет очаровать ее и заставить согласиться практически на все. Затем, после спасения ее жизни, Пайр наблюдал за тем, как она металась между привычной ложью и новыми знаниями об Оборотнях, и в нем росла уверенность, что он сможет убедить ее присоединиться к его делу. Тэмпест обладала сильным чувством справедливости, а еще она нравилась Никс и Бриггсу. Это многое говорило о характере Тэмпест. В конце концов, они избирательны в своей благосклонности.

Его губы скривились в отвращении. И все же Тэмпест хранила верность Гончим и королю Дестину вопреки всему, что теперь узнала. Сегодняшний день стал последней каплей. Пайр раскрыл все карты: чума, наркотики и ее драгоценная приемная семья. Может, и не все, но те, которые мог, он раскрыл.

Однако Тэмпест по-прежнему не сдавала позиций. Не переходила на его сторону.

– Глупая девчонка с предубеждениями! – зарычал он на луну, вне себя от разочарования.