Гончар из Модиина

Караван, меж тем, вытянулся в длинную нить, сотканную из призраков и звона медных пластинок, подвешенных на шеи верблюдов.

Спустя несколько часов быстрого хода, караван втянулся в неширокое ущелье. Здесь было затишье. Люди и животные перестали страдать от лютых ударов ветра.

Так они двигались еще около десяти стадий, затем ущелье расширилось, и вскоре звон медных пластинок затих.

Караван сгруппировался с подветренной стороны ущелья. Здесь росли низкие упругие кусты, и животные потянулись щипать серые от пыли листья. У самой стены прижались несколько акаций. Их кроны были значительно гуще, нежели у тех деревьев, которые встречались на просторах пустыни.

,Где-то вблизи имеется источник воды, – подумал Силонос, – это место должно быть отмечено", – и он потянулся за картой, спрятанной в кармане плаща. Однако вытащить карту не успел. Из-за деревьев, прямо из скалы, подобно волшебникам, вышли несколько человек. Все они были вооружены.

– Гекатонтарх Силонос! – Ты и твои воины – наши дорогие гости, – сказал на хорошем греческом языке невысокий, плотный набатей. Он был похож на опаленные солнцем валуны, разбросанные в ущелье.

– Я – Птора, начальник верблюжьей кавалерии его величества Хартата Первого, царя всех набатеев. Да будет благословенным его имя!

Птора сделал небольшую паузу, продолжил:

– По велению нашего друга Эльазара бен Рехавама, я готов выполнить любое ваше приказание.

– Помимо того, уважаемый гекатонтарх, – продолжал Птора, – мы выражаем своё глубочайшее сочувствие тебе и твоим храбрым воинам в связи с тяжелыми лишениями, которые вы были вынуждены, столь мужественно, перенести. Как только мы узнали о благородной цели вашего каравана, мы с радостью приглашаем вас в наши гостеприимные шатры!

Силонос слушал молча, не понимая причину столь разительных изменений в поведении противника, однако, как и подобало эллинскому воину, он надежно скрыл свое удивление.

Он понял, что Эльазар обладает огромным влиянием на этих непростых людей. Но не мог понять, какова тому причина. Никогда раньше Эльазар об этом не обмолвился ни единым словом.

И это крайне тревожило Силоноса. Время было неспокойным, и тайна Эльазара могла угрожать жизни друга.

Гекатонтарх знал от Апеллеса, что люди, пришедшие к власти в Александрии, готовились к новым завоеваниям и среди предполагаемых районов военных действий были, как Иудея, так и просторы земли набатеев, с её знаменитыми караванными путями пряностей, шелков и благовоний.

Этим слухам Силонос находил подтверждение и в негласном задании, которое получил от Апеллеса.

Неожиданно обнаружившаяся близость Эльазара и набатеев, могла послужить для Апеллеса причиной для ареста Эльазара. Не говоря уже о неприятностях, которые могли выпасть на его, Силоноса, долю. Апеллес был хорошо осведомлен о дружеских отношениях гекатонтарха с варварами-иудеями.

Птора тем временем продолжал:

– Друг набатеев Эльазар бен Рехавам не встретил проводника в Беэр-Шеве лишь потому, что мы обнаружили в составе каравана отряд доблестных эллинских воинов. Слухи же, которые разносят ветры по просторам пустыни, нас не радуют. Они говорят о войне. Нас это тревожит. Мы – люди мирные. Охраняем караваны от грабителей и даем ночлег уставшим путникам. Тем и живем.

На этом Птора завершил свою речь. Он приложил, собранные в пучок пальцы правой руки ко лбу, и чуть склонил голову в сторону Силоноса.

– Гекатонтарх, приказывай!

– Воды людям и животным! – сухо сказал Силонос и с тяжелыми предчувствиями посмотрел на Эльазара.

Птора пригласил гостей следовать за ним. Они подошли к скале, подножье которой заросло густым кустарником. Силонос с интересом смотрел, что будет дальше.

Птора раздвинул кустарник, и гости увидели ступени, высеченные внутрь отвесной скалы. Эти ступени вели в огромное подземное помещение. Повеяло прохладой. Стены помещения были покрыты толстым слоем водонепроницаемой глины и тщательно оштукатурены. Каменные ступени кончались у самого зеркала воды. Прорывавшийся сквозь кустарник свет, косо прорезал толстый прозрачный слой.

Здесь достаточно воды, чтобы напоить целую фалангу, – определил гекатонтарх, и всё это где-то рядом с дорогой. Однако следует отдать должное набатеям: водоем надежно скрыт от нежелательных взглядов

Зачерпывая воду кожаными ведрами, люди надолго приникали к холодной влаге. Казалось, они её вдыхали, растворялись в ней. Затем ведра перекочевывали к животным, и те опорожняли их с неправдоподобной быстротой.

Силонос велел зашить продырявленные мехи и заполнить водой. Однако Птора, внимательно следивший за всем происходящим, вновь приложил пальцы ко лбу и с обидой произнес:

– Друг друга набатеев! Разве о таком можно забыть? Новые мехи, заполнены водой и находятся у ваших мулов. Дырявые… – и он виновато отвел глаза, – настолько дырявы, что их можно выбросить.