Гончар из Модиина

Он очнулся, когда кто-то с большой силой вырвал из его рук развернутый папирус. Мгновенная реакция и Силонос уже стоит в боевой позиции с обнаженным мечом. Но тут же раздается его громкий смех.

– Возврати папирус! – Сердито кричит он, – и выхватывает изо рта лошади остатки изрядно потрёпанного документа.

Быстроногий, как бы признавая свою вину, прижимает голову к плечу хозяина. Но тот уже на него не сердится и с грустью говорит:

– Это всего лишь папирус, и, даже если ты его съешь целиком, и даже выбросишь с противоположной стороны, нам это не поможет. Приказ есть приказ, а я – офицер…

И сейчас, сидя в доме друга, он безошибочно угадывал, кому был обязан ссылкой. Жаль, что не учел совета Проклоса. Ведь он знал многое о непрерывном воровстве и злоупотреблениях Апеллеса властью. Стоило бы мерзавца проучить, но Силонос знал, что не способен выполнить роль сикофанта, даже в благородных целях.

С тем большим отчаянием, он думал о тяжелой участи остающихся близких ему людей. Теперь он уже не сможет им помочь, как делал не раз.

Он с грустью смотрел на глубоко опечаленного Эльазара, на стоящую чуть в стороне Шифру. Их взгляды встретились, и он увидел её глаза, полные слез. В неосознанном порыве он поднялся к ней, и она задрожала, как тростинка под дуновением ветра.

Не стесняясь брата, потянулась к нему, обе её руки оказались в его могучих ладонях. И вдруг Силонос непривычно опустился на колени, приложил её руки ко лбу и что-то долго шептал. Она плакала, не скрывая слёз.

Вскоре Эльазар и Шифра услышали не ставшее привычным, Хайре! что означало на родном языке Силоноса, До свидания! но глухое и тяжелое, Гелиайне! и с грустной улыбкой Силонос добавил на иврите: —,Шалом!.

Затем резко поднялся и направился к узкой улочке у самого дома. Здесь теснилось около десятка конников. Один из них подвел к гипарху Быстроногого. В этом коннике Эльазар узнал фессалийца Никоса, с которым когда-то служил в Дура-Европосе. Видимо и тот узнал Эльазара, ибо поднял руку в прощальном приветствии.

Лошадь Силоноса была оседлана и плотно навьючена оружием и мехами с водой. Из переметных сум всадников и на вьючных животных, были видны завернутые в белую льняную ткань, большие куски хорошо провяленного мяса.

Силонос оглянулся. У самого горизонта поднималась багровая ладья полумесяца. Проступили первые звезды. Они множились, разгорались, усиливая наступавшую тьму. И эта тьма поглощала дома, кроны деревьев и стоявших на крыше людей. Наступление тьмы длилось до тех пор, пока всё вокруг не превратилось в огромное густо-синее марево.

Тихий ветер тянул с долины Аялона, шуршал в опавшей листве, высушивал слезы, нес с собой гарь пожарищ.

11. Неожиданные гости

Затаившаяся жизнь в округе Модиина, была неожиданно нарушена приездом странных, невиданных в этих краях, гостей.

Группа всадников, из тринадцати человек, медленно продвигалась по нешироким улочкам селения.

Рослые, породистые лошади, редко встречающиеся в Иудее, выглядели усталыми, и на лицах всадников были отчетливо видны следы длительного перехода.

Нарядные попоны лошадей были покрыты густым слоем дорожной пыли. Не намного чище выглядела одежда всадников, однако, висевшие на поясах кинжалы и длинные, чуть изогнутые сабли, сверкали чистотой. Круглые щиты, удобно притороченные к спинам всадников, свидетельствовали о постоянной готовности к схватке.