Гончарный круг

Эх, полюбила пешника,

А надо бы скудельника!..

– Нет, жисть, да?! – И у Макара вдруг не хатило слов. Он махнул рукой – такая у него теперь хорошая жизнь.

– На нонешнюю жисть жалобы нет, – подтвердил Михаил Лукич. – А щас бы нам еще по одной, и совсем бы дело было. – Он даже остановился, чтобы решить не сбегать ли и впрямь домой за остатком?

Денис отвлек стариков вопросом:

– А чего там народу столько? – показал он в сторону фермы.

Старики повернули на пыльную дорогу к ферме и пошли, не опуская рук с плеч друг дружки, дескать, пускай видят, что приятели идут.

За фермой стоял машинный гул, толкался народ – чужой и свой, деревенский.

– Почет труду и бог на помощь! – провозгласил Макар, когда подошли к толпе.

Ребятня, скотницы, деревенские мужики привычно ответили «спасибо» и уступили им дорогу к машине, которая, воя от натуги мотором, сверлила широким буром землю. Первый раз заехала такая машина в Пеньки, и вся деревня, кроме разве что Матрены да деда Александра, собралась поглядеть. И надо же, сколько новостей сразу привалило в Пеньки! Вчера кино снимать приехали, сегодня землю сверлят и свет, чу, сегодня же дадут. А все через Михайловы горшки – слыханное ли дело!?

– Гляди, Лукин сын, каку штуку пригнали, – сказал Михаилу Лукичу Кондратий. – Щас она тебе и глины навертит тута, токо собирай.

Ох, завистливый мужик – Кондратий! Иш, придумал: «Лукин сын»! Поди, глины-то не чередной нарочно дал вчера.

Михаил Лукич подошел поближе к машине. И верно, машина выжимала из земли глину. Да и глину-то еще какую! И брал бы Кондратий, а то давит там мышей из своей ямы.

– Э, э! Папаша! Ну-ко, подальше от техники! – прикрикнул на Михаила Лукича рабочий.

Откуда-то появился Митька Савелов с высохшим потом на лице. Шугнул народ подальше от машины и сказал рабочему для сведения:

– А этот вот и есть знаменитый-то мастер наш, – и показал на Михаила Лукича.

– Видать! – улыбнулся рабочий, оглядывая пьяненького «знаменитого мастера». – Ему и тем более подальше надо, а то руки в бур сует. Мы ведь и остановим, если поглядеть надо.

– Остановить, дядя Миша? – спросил Митька.

– Пущай вертит! – сказал Михаил Лукич и отошел к Макару. – Экой Митька-то у нас сегодня. Услуга парень, да и только!

– Это хорошо. Это нам ко времю. Митька! Савелов! – позвал Макар, и отвел парня подальше от народа, к мотоциклу. – Тебе давеча чего велено было?

– Рубахи с «петухами» привезти. Дак вот они: одна хоровая и две тацевальные. По размеру, а что?

– А председателя видал сегодня? Он тебе чего велел?

– Веранду в Доме культуры скоро освободят, а больше чего? Велел тут глядеть.

– И боле ничего он тебе не говорил?

– Ну, чтобы с гостями обходился…

– А чего же ты не обходишься-то?

– А как же мне еще-то обходиться? Рубахи привез, с верандой распорядился… Еще-то чего?

– Ладно… Трешница есть?

– Была где-то, а чего?

– В Стретенье-то был, есть там чего в магазине?

– Дак найдется для случая! – догадался Митька.

– Вот и лети! Привези одну!

– А пошто?

– Чего пошто? Не знаешь, пошто она бывает? Да прихвати там чего… Мы тута обождем.

Макар, конечно, не из московских гостей и особенно-то его слушать бы и не стоило. Однако, с ними болтается – еще скажет им чего не так, и опять от председателя выговор схватишь, как давеча. И Митька, не больно, правда, торопясь, завел мотоцикл. Макар подтолкнул его, наказал нигде не останавливаться, а сам вернулся к приятелю, сунул ему подмышку сверток с рубахами и подмигнул хитрющим глазом.

– Ой, мужики, что-то вы у меня в вираж заходите, – поняв в чем дело, упрекнул их Денис. – Будет вам сегодня от Матрены Ивановны.

– Што будет – все наше! – отмахнулся Макар. – Ты гляди, как она землю точит. А, думаешь, пригнали бы ее сюда, как бы не случай? Во! Дак можно по такому случаю добавить к давешнему? Давеча послебанная была да за Маргариту. А теперича сам бог велел – за гослинию!

– Ну, ясно! Было бы желание, а «случай» мужик найдет.

– А Денис-то у нас, Михайла, а? Понимает, гляди!

– Этот – да! – согласился Михаил Лукич. – Хороший парень, токо бы без этой штуки своей. Хуже пулемета она у его. Так руки и отвалятся, как застрочит.

– Ничего, привыкните потихоньку. – Денис обнял старика за худенькие плечи. – Вот будет у нас завтра свет, выгоним всех из дома, останемся одни – вы свое будете делать, я – свое, и чего-нибудь сделаем.

– А думаешь, я бы давеча без бани за круг не сел? Сел бы! Леший с ней со спиной-то! Не отвалилась бы. А не селося. Боязно. Чего вот она оборвалась вчерась? Кринка-то. Не пошла! Вот…

– Вы же сами ее смяли.