Гончарный круг

– Ну вот. Они там – жуки! Сам жучил, знаю. Бывало, колхоз своими силами работу сделает, а я приеду подключать и сперва к председателю: подпиши процентовочку. Не подпишешь – потом побегаешь за мной.

– Стервецом, значит, был?

– У-у!.. А все для общего дела. Мне самому от этой процентовки, считай, ноль с палочкой доставался, а конторе – польза. А походи-ко было! Что ты! Только что не били!.. Митька отклеил языком сигарету от губы, измял, изломал ее в пепельнице. – А хочешь, Леонид Константиныч, чего скажу?

– Чего еще?

– А ты все равно не согласишься…

– Ну, не говори тогда.

– А!.. Свет-от кому сейчас в обрез? Нам, что ли? Нам-то он терпит пока.

– Да чуть бы потерпел С месяц. Пока время такое.

– Во! А этим, к дяде Мише приехали которые? У них – нужда. Не на дачу приехали. Вот и пускай столбы-то ставят. Там их четверо лешаков – и толстые, и тонкие. Без свету-то им все равно болтаться. А монтажники приедут – столбы поставлены, им уж чего другое рвать совестно будет. Я их знаю.

– Стервец ты все-таки у меня! – покачал головой Леонид Константинович.

– Так для колхоза!

– Да ведь гости они.

– А у нас – сенокос, уборка, народу лишнего и полчеловека нету, должны они понимать?

– Вот так… Как хошь… Ты вот чего тогда… Давай тогда сам этим хозяйством занимайся, но аккуратно чтобы. А то, не дай бог чего – позору не оберешься.

– Как по нотам, Леонид Константинович!

…Вскоре пришла машина с опорами, а монтажная бригада и подъемник отставали: их отозвали с работ в другом районе, и они должны были подъехать часа через два. Митька, грешным делом, даже обрадовался этому – уж больно ему хотелось заставить киношников хоть по пол-ямы на брата выкопать. Он вскочил на мотоцикл и дал ходу в Пеньки – только пыль за ним встала. Внучка дяди Макара Аннушка, бывшая Митькина одноклассница, приехала из сельхозинститута на каникулы к деду и поглядывала теперь на ребят из киногруппы, так вот ему хотелось показать, что вовсе они не свет в окошке, что вот, мол, он, Савелов, взял да и заставил их в земле копаться. И так ли еще вкалывать-то будут! Вот и пускай поглядит…

У дома Болотникова Митька лихо заложил вираж, остановился так, что задок мотоцикла подбросило, и, как дельный дальше некуда, вошел в избу.

Михаил Лукич уже сидел дома, потел и обмахивался полотенцем.

– Здоров, хозяин! – по-свойски сказал Савелов. – Чего красный, как лук? С легким паром, что ли? Не ко времю-то паришься.

– Не больно легкий пар-от нонче, дураха.

– Тетка Матрена, здравствуй. А гости твои где?

– Щас, поди, придут.

– Обождем! – И Митька дельно обошел избу, оглядел углы. – Дала бы, тетка, молока пока. Только похолодней, а то напарился уже с вами, погода-то нонче…

Матрена Ивановна, молча, поставила на стол кринку вечернего молока. Савелов ходом ополовинил ее, утерся рукавом, закурил из сигарет, лежавших на подоконнике, и опять заходил по избе.

– Сядь, чего тебя сует-то? – сказал Михаил Лукич.

– Время дорого. А гостей-то не в бане ли напарил тоже?

– Постегались маленько.

– Чего ради?

– Спина, дураха, отнялась.

– Ну дак и прел бы сам, а их-то зачем?

– А ты тут што за указчик? Парился – не парился. Захотели и напарились, тебя не спросили. А то пошто, главно? Чего тебе от них?

– Да теперь-то уж ничего, считай, коли парные придут. – Митька сел на лавку посоображать, чего бы теперь придумать вместо ям. Увидел в окно Василия и Дениса, подходивших к дому, отошел к порогу, оперся о косяк. – Чур, в разговор не встревать, Лукич. У нас свое дело будет.

Василий переступил через порог, лениво расстегнул ворот рубашки, прошел на слабых ногах до лавки, повалился на нее. Он был розовый, налитой и глянцевый, как гуттаперчевая кукла.

– Русская баня придает человеку бодрости и здоровья. Мойтесь только в русской бане! Конец света! – пробормотал он и откинулся спиной к стене.

– С легким паром, граждане! – сказал Митька от порога.

Василий перевалил голову с одного плеча на другое, увидел Савелова, сел поровней.

– Что там у нас со светом? – спросил он.

– Трансформатор на месте и опоры сейчас будут там же. А монтажников пока нет. Их из другого района должны дать, дак когда они будут? – Митька помялся, поковырял пальцем мох в пазу меж бревен дома, соображая, как ему все-таки быть теперь с гостями. Самому ему после парной ничегошеньки не надо из всего белого света, кроме пивка. Так он, правда, человек сельский, тут баня – святое дело! А они-то столичные, у них там ванны про каждый день, так, может, ничего, и поработать можно? Хотя этот-то из района. Все равно, может, даже легче с ним сладить. – Такое дело… – заговорил он вроде как нехотя, – коли свет вам в обрез, дак помогайте колхозу тоже. Задача такая: выкопать ямы под опоры, а то, может, и поставить их. Копать где, я укажу, лопатки Лукич достанет, есть в деревне лопатки. Отдохните малость и приходите к ферме, я вас там обожду.

Сказав это, Митька хотел сразу уйти, чтобы поменьше отнекивались, но Василий остановил его.

– Сядьте-ка сюда, – показал он на табурет возле себя.

– Некогда бы мне.