Гончарный круг

Топить баню нашли Макара. У Михаила Лукича банька, считай, неделю не топлена, а Макарову только вчера сосед калил, решили ее подогреть. Ребята быстро натаскали воды в котел и в кадушку. Макар наколол ольхи и живо нагнал жару. Денис потихоньку привел Михаила Лукича. Василий тоже пришел. Делать-то ему оказалось нечего, а уехать в район он не решался – Николай Иванович ясно вчера сказал, чтобы он оставался тут вроде как за хозяина. И из райкома или райисполкома никто не звонил, не вызывал. А банька… Ни разу он не бывал в истинно русской рубленой баньке. Даже в районе не ходил в парной класс, не имел интереса. А теперь уж заодно… С москвичами-то! Правда, раздевшись, подумал: а удобно ли? Но Макар с Денисом без разговоров втолкнули в темную, горячую клетушку, где нечем дышать от сухого жара и негде повернуться, потому что все место в ней занято печью с горой черных камней, кадками, лавками и полками. Маленькое оконце, чернота бревен и несусветная жара – вот и вся баня.

Василий толкнулся обратно – не пускают. Огляделся вокруг и увидел на верхней полке за печью маленькое белое тельце Михаила Лукича. Лежит пластом, вроде даже не дышит… И чего же это Денис и этот… так и оставят его тут вдвоем с белым тельцем, которое лежит?

В баньку на одной ноге впрыгнул Макар, тоже весь белый, только голова да кисти рук черные, будто приставлены от другого. Вошел и Денис. Этот весь темный, только бедра в белом треугольнике. И Василий сообразил, что это загар.

– Мне жарко – я пойду, – проговорил он.

– А поди-ко! Мы дверь-то колом приперли с той стороны, чтобы пар не уходил, – ответил Макар и запрыгал на одной ноге возле печки, громыхая каким-то ковшиком.

А зачем же они дверь-то приперли? Не хотят выпускать? Но здесь же умереть можно… Василий сел, было, на лавку, но тут же вскочил – припекло!

– Денис, выпусти меня пожалуйста, – попросил он смирным голосом.

– А я не запирал, у Макара вон спрашивай.

– Ну, што ты за мужик у нас такой? Сиди! – Макар налил в ковш из жбана чего-то темного, как собственный загар на руках, попробовал на язык, скислился, отлил почти все обратно, остаток разбавил водой из котла и тремя широкими махами выплеснул ковш на камни. Они отозвались троекратным шипящим взрывом. Пряный жар ударил Василию в лицо, будто его облепили каленым хлебным мякишем.

– Братцы! Мне дышать нечем! – стал он терять терпение. – Отоприте мне двери!

– А ты присядь, не бойсь, пообвыкнешь сейчас, – сказал Макар. – Михайла, ты живой тама?

– Жииивой!

– Еще не поддать?

– Да надоть бы, да парень-то помрет.

– Отпоем, умрет дак! – сказал Макар и, перескочив к печке, опять начал сочинять какой-то раствор в ковше.

– Ну выпустите же вы меня, ради бога! Если человек не может, ну что вы? Дядя Миша!..

– Лешие, пошто заперлись-то на самом деле? Сморите мне гостя-то! – вступился Михаил Лукич.

– Да мы не запирались. Мы колом оттэдова приперлись.

– Вот огороды-то! Не заперто, Вася, нарошно они. Бегай, прохладись в предбаннике. Ох, поддай еще, Макрушко, зазнобило чего-то всего. Поддай!

Не выпрямляясь во весь рост, Василий дотянулся до тяжелой двери, толкнул ее, она легко отворилась.

– Нагишом не лети в деревню – дачниц напугаешь! – хохотнул ему вслед Макар.

Василий долго сидел в прохладных сумерках предбанника и слушал, как гогочут от удовольствия за стенкой старики и Денис, как постукивает у них там ковш и взрываются новым жаром черные камни. Сильно бухавшее в груди сердце вошло в прежний ритм. Стало даже немного зябко. Но что же теперь делать? Так и одеваться, или все же ополоснуться водой из огромной кадушки, выпятившейся из полпредбанника?

Когда он снова робко шагнул в баньку, Макар и Денис, как шаманы, трясли над Михаилом Лукичом веники, потом – сильнее и сильнее – стали махать ими над самой его спиной. Старик только постанывал, свесив с полки голову.

– Ну вот и я отвалился, – сказал неожиданно Денис и, бросив веник, вышел в предбанник.

– Ой, хватит, ребятушки, ой хорошо! – пропел Михаил Лукич и стал спускать ноги с полки. Вася вон пришел. Давай, парень, на мое место, Макар постегает тебя маленько, попарит. Другим человеком будешь, как новенький вылезешь.

– Я боюсь.

– А мы легонечко, на средней полке. Веник свежий из квасу выну для такого случая. – Макар обмахнул рукой полку. – Иди, ложись.

Глава 13.

А этим временем Митька Савелов и Леонид Константинович сидели в конторе и ждали из области машину или, по крайней мере, телефонного звонка насчет монтажников. Что вопрос решен, они не сомневались. Оставалось узнать, когда они прибудут: вот-вот или попозже? Митька излагал свои соображения по поводу монтажа линии.

– Что они монтаж силовика на нас захотят повесить – эт точно! – говорил он, не вынимая сигареты изо рта. Дымок мешал ему глядеть, Митька клонил голову набок, щурил от дыма свои хитрые глаза и доказывал председателю: – Скажут, коли позарез надо, сами пускай морокаются. Вот и будем морокаться. А силы на мороку где взять? Мужиков председатель даст? Дать-то даст, да жалко будет.

– Не ко времени это все, – согласился Леонид Константинович.