Гончие Артаксеркса

— Пария, — брезгливо передёрнулся багой, а ведь Арсик, его Господин и Повелитель, усыновит дочь Атоссы, не вынося домашние тайны на суд всех кому ни попадя. Откуда им знать, как живут правители? И хорошо что не знают, легче подчиняться будут.

Вскоре из шатра вышел и Маржик, серьёзный, сосредоточенный, погружённый в свои мысли.

— Великая Госпожа? — нервозно поинтересовался багой, не хватало что бы с ней что-нибудь случилось, Ох тогда точно не усидит на месте, прикопают и не спросят как звали, а потом жрецы нового правителя избирать будут, из числа убийц. Молодой мужчина вздрогнул, представив что сулит им с Арсиком смерть Атоссы.

— Всё нормально, спит, — чуть уставше, но всё ещё живенько проговорил врач. — Травы её усыпили. Хорошо всё прошло. Здоровая баба, выживет.

Маржик над тазиком стал смывать с рук кровь, мыть острый нож, которым резал правительницу. Багоя пердёрнуло, он отошёл подальше. Что бы капли случайно не попали на него, не осквернили. Врач руки мыл тщательно, выскребая с кожи всё, отмывая ногти, потом он подняв их вверх растирал в лучах солнца, словно оно их тоже очищало, убирая оскверняющую их кровь.

Багой не мог не уважать своего лидийского врача, примчавшись в Кадингир и осмотрев Госпожу. Он сразу понял серьёзность ситуации, и, несмотря на запрет о помощи, тут же всё приготовил к операции. А ведь мог всё оставить на волю богов, сослаться на происки даэвов. Но Маржик не убоявшись наказания, за возможные последствия или деже, смерь Владычицы, самоотверженно принялся за своё врачебное дело.

Храм Пильданаса вовсе не напоминал единый, гармоничный ансамбль. Все здания были построены в разное время, разным стилем и за разные деньги. Рядом соседствовали длинные деревянные дома, бытовавшие в моде ещё до прихода скифов и глинобитные арочные, а были в лёгкие, дорогие в стиле модного нынче Та-Кемет. При храме сохранилось много подземных сооружений, в одном из таких Калос проходил посвящение.

В полной темноте, которая должна была произвести впечатление на юное существо, впечатлять, потрясти, лаконец под заунывные гимны получил ритуальную тканевую полоску. Как не странно, Калос остался равнодушен. То ли сказалось общение с Маржиком, то ли жрецы делали не от души, приватив ритуал в рутину, но не тронуло всё действо струн в душе юноши. Получив свою «верёвочку», как Ласик для себя назвал выданную ткань, он вышел наружу.

Первое что бросилось юноше в глаза, это было толстое дерево, украшенное «верёвочками». свою он тоже повязал на ветку, и, наконец, закончив с подготовительными ритуалами, пошёл размещаться на новом месте.

Маржик на обучение не поскупился, Калосу выделили место среди детишек богатых родителей, это были пять домов в стиле Та-Кемет. Деревянные, без окон, с одной дверью, они особняком стояли на деревянном настиле, в форме буквы «пи». Их зелёные крыши изящно вздымались вверх подобно ласточкиному хвосту. В одном из них лаконцу и было отведено место.

Внутри было всё добротно и лаконично. Что не могло не порадовать. Четыре кровати стояли по стенам, рядом с которыми тяжёлые и удобные столы с ящиками, на которых ярко горели лампады. Масло никто не экономил. На всех был один умывальник с зеркалом. Условия жизни были не хуже каталогии.

Осмотревшись лаконец пошёл погулять под дерево, ожидая прихода соучеников.

Чего только он не передумал стоя под деревом, целых пол дня было в его распоряжении. Он обдумывал, как правильно встретиться с людьми, с которыми четыре года предстоит учиться бок о бок. И каждый раз он возвращался к образу Маржика, прикидывая, как бы тот поступил на его месте. Даже будучи обиженным на лидийца, юноша не мог не признать, что тот великолепно разбирался в людях, и прекрасно мог ими манипулировать. Вот теперь и ему предстояло правильно выбрать свою тактику.

К вечеру, когда ученики начали сползаться к своим местам, Калос статуей застыл на на деревянном помосте и всем приходилось его обходить, юноша же видел их лица, их реакцию, и оценивал каждого, что от кого ждать.

Были кто проходил молча, были кто кривился, один даже плечом задел. И их юноша запоминал.

— О, порно вызывать не надо, своя шлюшка белобрысая появилась… Потаскух у нас только не хватало для полного комфорта.

Калос отметил, что великовозрастный болван, попытавшийся его задеть, живёт с ним в одном доме. Это даже хорошо, всегда под наблюдением будет. Лаконец, дождался когда все прошли, усмехнулся, предвкушая развлечение, гибко потянулся, разминая мышцы, и пошёл следом за самым говорливым, к своему временному жилищу. Его движения были уверено раскованные. Юноша остановился на пороге, вальяжно закинув длинные худые руки на верхний косяк двери.

— Вы, щенки, слушайте меня. Если ещё какая недоросль тявкнет фаллосы ваши оторву, и вам же в глотку вобью. Вы козлы безрогие, я вас сам отделаю, мухими у меня тут все станете, если ещё пасти откроете.

Парни от этой тирады завозились на своих кроватях, не ожидая от беловолосого выражений отпетого уголовника.

— Шёл бы ты, лялька беловолосая, — попытался послать его самый смелый.