Гонитель

Маришка не ответила, задумавшись о чем-то. Так мы и ехали – молча, под нестареющий «Love Machine» от Shocking Blue, доносившийся из колонок. Вслушиваясь в красивый голос вокалистки, я припомнил, что ее вроде бы тоже звали Маришкой. Или нет? Надо не забыть загуглить…

Когда мы пересекли площадь Лядова и выехали на Белинского, девушка затормозила. Беспардонно оставив машину у края дороги возле парка Пушкина, она приказным тоном велела выходить. Что ж, мы не гордые, в конце концов – начальство из Москвы, ничего тут не поделаешь. Шкета оставили в машине – впрочем, он даже ухом не повел, сонно развалившись в багажнике.

Поравнявшись с Маришкой, я вспомнил, что сто лет не ходил по парку с девушкой. Последний раз доводилось курсе эдак на четвертом, но тогда всё было романтичнее, веселее. Во-первых, и в этом я почти не сомневался, девушка была психически здорова. Во-вторых… хотя и первого пункта, пожалуй, хватит.

Прошло всего несколько лет, но у меня уже появилась твердая уверенность, что раньше и трава в парке была зеленее, и солнце светило ярче. Гулял с утра до вечера, и дела ни до чего не было. А сейчас, при взгляде на спортсменов, бегающих по дорожкам, и парочек, уютно устроившихся на скамейках, меня терзала лишь одна мысль: почему все они не на работе средь бела дня? Как им это удается?

Прохаживаясь по испещренному трещинами асфальту парковых дорожек, я разглядывал знакомый пейзаж: давненько не стриженный газон, обвалившиеся местами бордюры, пестреющие белой краской стволы тополей. Почти все скамейки были заняты влюбленными парами, пенсионерами и беспечными мамашами, чьи детишки испытывали на прочность нервы прохожих, кидаясь друг в друга мусором и мелкими камушками. Степенно прохаживались пожилые; владельцы собак семенили вслед за своими питомцами; уткнувшись в телефоны, спешили куда-то люди в деловых костюмах. Показалось даже, что некоторые прохожие с каким-то ленивым интересом посматривают на нас с Маришкой. Наверное, мания величия развивается.

Наблюдая за идиллической картиной летнего парка, я вспоминал последние сутки как странный, туманный сон. И всерьез задумался: не отрицаю ли я очевидного? Может ли обычный хлороформ, или что там мне подмешали в шампанское, обеспечить столь долгие и правдоподобные глюки? Что именно произошло в подвале? Как Маришка попала ко мне в сон? Я привык считать себя человеком практичным и приземленным, и оттого подобные мысли приводили в замешательство, перегружали вытянутые как струнки извилины, рисковавшие порваться от перенапряжения.

Измышления были прерваны спутницей, схватившей меня за руку и потянувшей к себе.

– Не дергайся только. Это нужно для дела, – и она встала напротив.

Коснулась кончиками пальцев моего лица, посмотрела пронзительно – и вдруг немного неуклюже, как подросток, поцеловала в губы. За долю секунды миллион мыслей ураганом пронеслись в голове, оставив после себя запах ее волос. Сердце заколотилось, ладони вспотели, глаза зажмурились в неверии. Несколько мгновений я наслаждался поцелуем, пока вдруг, сам того не желая, не отстранился от девушки.

Нет, впечатление она произвести сумела, тут не поспоришь. Чувствовал я себя как подросток, заглянувший по ошибке в женскую раздевалку: хотелось продолжения, но что-то заставило прерваться. А она, ничуть не удивившись моему поведению, вдруг взяла меня за руки и заговорила:

– Сосредоточься на своих ощущениях. Закрой глаза, дыши глубоко и спокойно. Почувствуй, как воздух наполняет твои легкие, и выдыхай осторожно, словно боишься затушить свечу, – говорила она тихо и размеренно.

А вообще – интересные у нее приемы! Разбередит давно остывшие чресла, а сразу после начинает сеанс хатха-йоги. Правильно Шекспир о женщинах говорил: имя им – вероломство.

Но, к величайшему удивлению, я и впрямь начал что-то ощущать: внизу живота нарастало тепло, собиралось в комок и неспешно шевелилось, поднимаясь куда-то вверх. Признаться, поначалу грешил на зарождающиеся кишечные колики, но боль так и не пришла. Стараясь не спугнуть наваждение, я продолжал глубоко дышать и даже начал усилием воли поднимать сгусток тепла вверх, помогая его неспешному продвижению. На инстинктивном уровне я почему-то был уверен, что это сработает. Так оно и вышло! Зажмурившись сильнее, я уже чувствовал, как тепло проходит через шею и приятно растекается в голове, отчего в ушах зашумело, а на языке почувствовался металлический привкус. Вот это уже насторожило…

– Открывай глаза! Сейчас же! – девушка резко опустила руки.