Гонка разоружения

В ноябре 1987 года Садовникову сообщили еще одну плохую новость. Участники переговоров поздно осознали, что первая ступень SS-20 была практически идентична первой ступени SS-25. Это создавало проблему при проверке, которую можно было решить только путем постоянного присутствия американских инспекторов по вооружениям за воротами цеха окончательной сборки. Ожидалось, что Договор о РСМД будет подписан во время запланированного визита Горбачева в Вашингтон, в декабре 1987 года. Это означало, что договор вступит в силу примерно через шесть месяцев после ратификации, и теперь Садовникову предстояло подготовиться к этому беспрецедентному вторжению инспекторов из страны, «врага номер один», в город и завод, которые он построил.

Договор о РСМД был подписан 8 декабря 1987 года. Сразу после этого Виктор Протасов, директор Центрального научно-исследовательского института специального машиностроения, производившего пусковые контейнеры для ракет SS-20 и SS-25, подал в отставку в знак протеста. Садовников подумывал о подобном протесте, но гордость и чувство долга, ответственности перед своими работниками заставили его остаться.

В феврале 1988 года Владимир Садовников отправился в Соединенные Штаты с двухдневным визитом на завод «Геркулес» в Магне, штат Юта, где производилась ракета «Першинг II». Согласно условиям Договора о РСМД, советским инспекторам будет разрешено осуществлять наблюдение за заводом «Магна» аналогично контролю, который будет осуществляться их американскими коллегами в Воткинске. Садовников был приглашен в «Магну», чтобы понять взаимный характер договора в надежде, что это поможет ему лучше подготовиться к приезду американцев.

Сам Садовников столкнулся с вызовом иного рода. Крепкий 57-летний директор завода всегда был воплощением крепкого здоровья. Но дрожь, которая недавно появилась в его руках, становилась все сильнее и сильнее. В конце концов, он согласился лечь в московский стационар, где врачи сообщили плохую новость — у него была болезнь Паркинсона. Для Садовникова этот диагноз представлял собой еще одну проблему. Он верил, что сможет преодолеть это, несмотря на предостережения врачей о том, что его симптомы только усугублялись.

Борьба с влиянием Договора о РСМД на его завод и жизни рабочих, которых он любил, как собственных детей, поставила Садовникова перед совершенно другой проблемой. Однако тем не менее он был готов бороться с ней. Изменения в оборонной политике были в порядке вещей, но время, доступное для подготовки к этому вызову, так и не нашлось, а терпение граждан, на которое он рассчитывал, давно испарилось. В то время, как Садовников изо всех сил пытался найти подходящую работу для тех, кто ранее выпускал SS-20 и SS-23, ему приходили письма от разгневанных рабочих, которые обвиняли его во всех своих бедах. Перестройка, нацеленная на восстановление советской экономики, была в самом разгаре. И все же никто, казалось, не знал, что именно это было и как этого предполагалось достичь.

Первый секретарь областного комитета Коммунистической партии, союзник Горбачева набросился на то, что последний назвал «старой гвардией» — тех управляющих, кто занимал свои должности со времен Брежнева, требуя их замены более молодыми кадрами. Садовников был упомянут по имени как один из тех, кому нужно было уйти. Министр оборонной промышленности Павел Финогенов лично выступил от имени Садовникова, недвусмысленно дав понять партии, что вопросы обороны ее не касаются. Критика, однако, потрясла Садовникова, заставив его усомниться во всем, чего он достиг своей жизни. Он всегда считал себя частью эшелона, возглавляющего борьбу за построение современного социалистического рая. Теперь те, чьим именем он творил, открыто подвергали сомнению дело всей его жизни.

Владимир Садовников вернулся из своего визита в «Магну», штат Юта, сломленным человеком. Америка, говорил он своим друзьям и семье, была «страной сказок». Недосказанным осталось осознание Садовниковым того, что «враг номер один», казалось, достиг того, над чем он работал всю свою жизнь и все же потерпел неудачу: невоплощенный рай для рабочих, наполненный всем, на что гражданин мог когда-либо надеяться и даже большим.

Садовников уволился с поста директора завода вскоре после своего возвращения. Было ли это осознанием того, что он не достиг своей цели, или того, что его слабеющее здоровье помешает ему помочь Воткинскому заводу пережить предстоящие трудные времена — или и то, и другое — его время в качестве руководителя Воткинска подошло к концу. Его отставка была официально принята в начале сентября. Городу и заводу, которые он лелеял и которыми управлял последние 22 года, предстояло столкнуться с американским присутствием и изменениями, без его участия в этом.

Дитя холодной войны