Гонка разоружения

Я вырос, как дитя холодной войны, как побочный продукт семьи военных эпохи 1960-х и 1970-х годов. Среди моих самых ранних воспоминаний — ожидание на военной взлетно-посадочной полосе в 1964 году, когда мой отец высаживался из транспортного самолета, который доставил его домой после шестимесячной командировки в Измир, Турция. Там он служил офицером по техническому обслуживанию истребителей-бомбардировщиков F-100, когда они находились в состоянии боевой готовности. Самолеты были полностью заправлены и загружены ядерными бомбами, пилоты сидели в кабинах, ожидая сигнала, который отправил бы их на задание по атаке целей в Советском Союзе. Это было через год после Кубинского кризиса, когда Джон Ф. Кеннеди заключил не столь секретную сделку с Никитой Хрущевым о выводе ракет с ядерным вооружением класса «Юпитер» из Турции в обмен на то, что Советы выведут свои ракеты средней и меньшей дальности SS-4 и SS-5 с ядерными боеголовками с Кубы. Развертывание F-100 на авиабазе Сигле, недалеко от прибрежного города Измир, было частью попыток американцев по изменению потенциала ядерного удара, утраченного после демонтажа ракет «Юпитер» (также базировавшихся в Сигле).

Я не был осведомлен ни о геополитических, ни о военных реалиях, связанных с командировками моего отца — я узнал об этом позже, подслушав обрывки разговоров, которые он вел с моей матерью и другими офицерами. Все, что я знал, это то, что он уехал очень далеко. Год спустя он был снова направлен на этот раз на 12 месяцев в состав 10-й эскадрильи истребителей-коммандос («Тигры Скоши»), которые были ответственны за использование нового истребителя-бомбардировщика F-5C во вьетнамском конфликте. Я мало, что знал о Вьетнаме или о причинах, по которым моему отцу пришлось отправиться туда, но мне понравились красочная нашивка эскадрильи с головой ревущего тигра и демилитаризованные 20-миллиметровые пушечные снаряды, которые мой отец привез в качестве подарков для меня.

По возвращении домой мой отец был назначен в 94-ю эскадрилью истребителей-перехватчиков (FIS), подразделение «Шляпа на ринге», прославленное Эдди Рикенбекером, самым известным асом Америки во время Первой мировой войны. Они размещались на различных авиабазах, связанных с Североамериканским командованием противовоздушной обороны (NORAD), сначала на Пейн-Филд, в Эверетте, штат Вашингтон (На месте нынешней испытательной взлетно-посадочной полосы Boeing), а затем на базе ВВС Селфридж, за пределами Детройта, штат Мичиган. 94-я летала на сверхзвуковых перехватчиках F-106 «Дельта Дарт», вооруженных ядерными ракетами класса «воздух — воздух» «Джинн». Действуя с аварийных аэродромов на Аляске, истребители F-106 регулярно перехватывали советские бомбардировщики, пролетавшие над Беринговым морем. Во время войны им пришлось бы сбивать советские самолеты своими ракетами с ядерными боеголовками, прежде чем те смогли бы достичь своих целей в Соединенных Штатах.

В июне 1969 года мой отец был направлен с 94-й FIS в Осан, Корея, в рамках наращивания американской военной мощи в регионе в ответ на захват американского эсминца «Пуэбло» и последующее уничтожение северокорейцами разведывательного самолета ВМС США. На этот раз отца не было шесть месяцев, и этот факт врезался мне в память, когда я был вынужден наблюдать, как Нил Армстронг высаживается на Луну без него (большое дело для восьмилетнего мальчика, увлеченного космической программой США). Когда он вернулся домой, мы снова переехали. На этот раз на военно-воздушную базу Вюртсмит, новый дом 94-й FIS.

У меня сохранились отчетливые воспоминания о моей комнате в то время. Мои стены украшали два плаката в рамках, на одном из которых были написаны слова первой статьи Кодекса поведения США («Я американец, сражаюсь в силах, которые охраняют мою страну и наш образ жизни. Я готов отдать свою жизнь в их защиту»). На другом изображен силуэт Джона Ф. Кеннеди с надписью «Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас. Спрашивайте, что вы можете сделать для своей страны». Мои родители не пытались промыть мне мозги — таковы были жизнь и реальность сопляка в то время. Я все больше узнавал мир, в котором жил — на моем столе лежала карта мира, на которой Северная Корея была обведена красным. Еще один красный круг был вокруг Аляски, где мой отец часто дислоцировался с самолетом оповещения. И Вьетнам тоже был обведен, потому что в 1970 году моего дядю Рика отправили туда солдатом армии США, где он принимал участие во вторжении в Камбоджу.

В 1971 году мы снова переехали, на этот раз на Гавайи. Впервые я столкнулся с реальными масштабами оппозиции войне во Вьетнаме, когда толпы антивоенных демонстрантов собирались у главных ворот различных военных объектов на острове Оаху, скандируя свои лозунги и насмехаясь над военнослужащими и их семьями, как они въезжали на базу и выезжали с нее. Контраст между действиями протестующих и службой таких людей, как мой отец, был, по моему юному разумению, разительным. Затем внезапно война закончилась; был объявлен «Мир с честью», и протесты прекратились.