Гонки по лабиринту

Выражение лица Борзюка не изменилось. Он слишком много лет играл в игры, чтобы позволить неожиданному вопросу прийти к нему неожиданно.

− Все изменилось, - философски заметил он. − Доступ? Ну, у тебя должна быть веская причина, чтобы задавать такие вопросы. Один вопрос, один неверный ... − Борзюк покачал головой.

Шальнев не мог ожидать от Борзюка многого без полного объяснения или чего-то, что звучало как полное объяснение. Никто никогда не рассказывал всю историю о чем-либо в ДНР. Вы всегда держались немного позади, что-то в запасе, что могло дать вам преимущество, если вам нужно было преимущество в случае, если все остальное было просочилось или обнаружено. Борзюку придется выслушать рассказ Андрея.

Они снова шли, приближаясь к небольшому склону дороги и другому сектору тюрьмы, пока Шальнев рассказывал Борзюку свою историю, не упоминая ни имен, ни обнаруженного тела Дениса Белова, ни того, как его вывезли с кладбища. Когда нужно было упомянуть о чем-нибудь, в чем был замешан Федоров, Андрей называл его "другом" - вполне приемлемая осторожность, которую Борзюк поймет.

−Мне нужно знать, − сказал Андрей, − жива ли Лeна Муравьева?

Они подошли к развилке на пологой дороге.

− Тебе свернут шею, мой друг, − сказал Борзюк, поворачивая назад. − Ты знаешь, что здесь происходит?

− Мне просто нужно знать, жива ли она.

Борзюк повернулся и посмотрел на Андрея.

− Ты не знаешь, да?

− Не многое.

Борзюк покачал головой.

− На этот раз ты должен смотреть в другую сторону, Андрей, - сказал Борзюк. − Это очень опасно. − Его глаза прищурились из-под черного козырька.

− Значит, ты что-то об этом знаешь?

− Я кое-что слышал,− сказал Борзюк, оглянувшись по сторонам. −Я слышал о девке, россиянке, что ее арестовали.

− Муравьева?

Борзюк пожал плечами и в неведении покачал головой.

− Россиянка.

− Где же она?

− В одной из тайных тюрем, − сказал он, цокнув языком.

Это не было хорошей новостью для Елены. Тайные тюрьмы в ДНР использовались для допросов, а там, где были допросы, всегда применялись пытки.

− Где ее подобрали?

− Не знаю.

− Как далеко от зоны боевых действий?

Борзюк посмотрел на Андрея.

− Что, черт возьми, здесь происходит?

− Я слышал, что Лена Муравьева работала как раз в зоне боевых действий, в частях, где сражаются за нас иностранные граждане.

− Не слишком далеко, − сказал Борзюк, хмуро наблюдая за Андреем, что-то прикидывая. Он думал о своем долге перед Андреем. Ему хотелось иметь пространство для маневра. Собственное чувство чести требовало от Борзюка взаимности за помощь Андрея, которой он пользовался в течение последних лет.

− Кто в ответе за это, Эдик? Военные или полиция? Кого волнует то, что знает эта девушка?

− Армия. Батальон "Восток" задержал ее.

Андрей искоса смотрел на профиль Борзюка. Сильный лоб замначальника тюрьмы начал блестеть от жары, и Андрей увидел, как из седых волос на его виске и по подбородку скатилась капелька пота. Шальнев догадался, что не только полуденная жара выжимала из него все силы.

− А журналиста Белова тоже они забрали?

Борзюк снял кепку, достал из заднего кармана носовой платок и вытер окружность кепи. Затем он вытер лоб и снова надел кепку. Он повернулся к Андрею и вздохнул.

− Я ничего не знаю о том, что здесь происходит, ничего, − сказал Борзюк, понизив голос, хотя они были изолированы в маленьком пятнышке тени под тополем. − Но я скажу тебе, что слышал имя Александра Ходаковского. Это официальный командир батальона "Восток". Он друг, очень близкий друг подполковника Энгарта.

Борзюк посмотрел вдаль из-под козырька и достал из кармана рубашки пачку сигарет. Он предложил одну Андрею, который не хотел курить в такую жару, но все равно взял ее. Борзюк чиркнул спичкой и зажег сначала сигарету Андрея, потом свою.

Когда группа мужчин прошла мимо, Борзюк и Шальнев посмотрели в другую сторону, как будто ждали кого-то, а затем Борзюк повернулся и наблюдал за ними, пока они не оказались вне пределов слышимости.

− Послушай меня, Андрей, − сказал он, выпуская дым в жар. −Я тебя не разыгрываю. Я думаю, что это очень противная женщина, ты поверь.

Андрей кивнул. Он знал, и ему начинало казаться, что это может стать только хуже. Борзюк давно занимался этим делом, и у него был прекрасный нюх на неприятности.

Андрей посмотрел на капитана, Борзюк снова повернул голову, избегая взгляда Андрея. Он просто смотрел на солнце, на бетонный забор, опоясывавший тюрьму.

- Она здесь, не так ли, Эдик?