Гонки по лабиринту

Разум Борзюка, должно быть, спотыкался сам о себя. Каждый человек привносил в каждую ситуацию свой спектр возможностей. Борзюк теперь просматривал свой спектр, и Андрей знал, что на вершине секретного списка возможностей жителя ДНР стоит забота о самосохранении. Что бы он ни сказал Андрею, даже если это окажется одолжением, требующим некоторого риска, это будет в интересах Борзюка. В этом отношении он был похож на Дмитрия Федорова. Мир, в котором они жили, сделал их прагматиками, упростил их жизнь, избавив от грубых препятствий моральных соображений. Жизнь сводилась лишь к одной главной заботе - выживанию. Все остальное было вторичным и измерялось по этому единственному критерию.

- Там сейчас много пустых камер, не так ли, Эдик, - сказал Андрей. − Места, куда больше никто не ходит. Это удобно, недалеко от столицы. Толстые стены, целые крылья темных клеточных блоков.

Борзюк сглотнул.

Андрей был прав. В этом районе было две тюрьмы, официальная и неофициальная. Борзюка не перебросили куковать в каком-то захолустье, как он хотел, чтобы Андрей поверил. Вместо этого ему была доверена ответственная должность, имеющая тесные связи с армейской разведкой. Борзюк стал ключевой фигурой в одной из самых темных тайн сил безопасности, широко известной - и гневно отрицаемой − сети подпольных тюрем, местном гулаге "исчезнувших".

Борзюк повернул свое трезвое лицо к Андрей.

− Эта девочка ...Козел отпущения. Местные власти скоро объявят о ее аресте. Я думаю, что это будет скоро.

− Как скоро?

− Может быть, несколько дней, - пожал плечами Борзюк. - Они должны действовать быстро. Смерть одного россиянина, а затем тайный арест еще одного - очень рискованный трюк, даже для полевых командиров, даже для руководства.

Значит, Борзюк тоже знал, что Белов мертв.

− Значит, российские власти не знают о ее аресте?

− Нет.

− Мне нужно поговорить с ней, - сказал Андрей.

Борзюк решительно покачал головой и посмотрел себе под ноги, пуская дым на пыльную землю.

− Они убьют меня. Мне понадобятся по меньшей мере три человека, чтобы помочь перевести ее в камеру, где вас никто не увидит. Я не уверен, что смогу найти трех человек, которым можно доверить скромную взятку.

Все еще глядя вниз, он скорчил гримасу и сжал зубы, что означало, что они столкнулись с опасной ситуацией.

− Это сумасшедшее место, - сказал он. −Некоторые люди, они получают хорошие деньги. − Ты поработаешь здесь год, будешь жить в отдельном доме, и тебе хорошо заплатят за все, что ты услышишь и увидишь. − Он пожал плечами. − Это как работа в плохом месте. У вас есть гарантии; у вас есть работа в плохом месте, с трудностями, но вам платят очень хорошо. Останьтесь на год, и вы заработаете немало денег. − Борзюк опустил уголки рта. −Это не похоже на старые времена, когда деньги тут и там покупали тебе информацию. − Он затянулся сигаретой и выбросил ее на раскаленный песок. − а военные, − сказал он, − они всем заправляют за кулисами.

Борзюк вспотел, в прямом и переносном смысле. Включился громкоговоритель, и с верхушек телефонных столбов по всей территории тюрьмы было объявлено, что заключенный такой-то освобождается сегодня днем.

− Я должен подписать эти проклятые бумаги, - сказал Борзюк. Он снова снял кепку, вытер носовым платком лоб и ленту, прежде чем снова надеть ее и надвинуть на глаза козырек.

Они двигались обратно тем же путем, каким пришли, избегая главных дворов тюрьмы. Было самое жаркое время дня, но сосны теперь стояли слева от них и отбрасывали завесу теней на песчаную дорогу. Они молча шли по изрытой шинами дороге между границей сосен и задними рядами камер, и самыми громкими звуками были хруст их шагов по дороге и крики ворон с вершин сосен.

− Что мне нужно, чтобы поговорить с ней сегодня вечером? − Спросил Андрей.

Борзюк покачал головой, но ничего не сказал на протяжении пятнадцати или двадцати метров. Затем, опустив голову, руки в карманы, он сказал:

− Я постараюсь дать тебе какую-то информацию. Я тебе позвоню в девять часов.

Он не спросил, где остановился Андрей, и Андрей не сказал ему.

***

Глава 21

Шальнев вернулся через пустынный тюремный двор к главному входу, где забрал паспорт и удостоверение, и его выпустили через огромные ворота. Он с трудом поднялся по склону к маленькому магазинчику, где обе черно-белые свиньи растянулись в тени его машины, задрав головы под нее, прямо за передним левым колесом, блокируя водительскую дверь. Андрей пинком разбудил их, вызвав испуганное ворчание, заставив одну из них стукнуться головой о масляный поддон, но в конце концов вытащил их из-под двери на дневное солнце, где они покачали головами, хлопая своими огромными ушами, чтобы вытряхнуть из них грязь.

Он завел машину и поехал прочь от унылого скопления зданий, вниз по дороге, которая вела мимо женской части к шоссе и обратно в город. Он понятия не имел, поможет ему Борзюк или нет, но если Борзюк больше ничего не сделает, то он, по крайней мере, предупредил Андрея об очень важном имени. Подполковник Алексей Энгарт с позывным "Ветер" был одним из самых жестких военных в ДНР.