Good Again (СИ)

Прошу, дай мне то, что я хочу) группы The Smiths*

Предупреждения: Описание жестокости по отношению к детям.

Когда на следующее утро я открыл глаза, сероватый свет скорого рассвета пробивался сквозь тонкие больничные занавески. Но проснулся я вовсе не от этого блеклого свечения, а от звуков, что доносились из телефонной трубки: там бормотали и вздыхали так громко и знакомого, что ошибиться было невозможно. Такие звуки могла издавать только лишь спящая Китнисс. Они были предвестником кошмара, который пока лишь подбирался к ней, и я лежал и ждал, бессильный пересечь разделявшее нас пространство и прогнать своим прикосновением ее страхи. Возле трубки завозились, возможно, она даже свернула телефон, потом раздались еще какие-то шорохи, а затем повисла тишина. Я уже решил, что она снова заснула, когда из телефонной трубки до меня послышалось:

— Пит?

— Китнисс! — отозвался я, наверняка более нарочито, чем сам того хотел.

Ответом мне было лишь мягкое скольжение руки по одеялу и тихий, похожий на мурлыканье ропот. Он перешел в долгое сонное бормотание, смысла в котором уже не находилось, а потом она вновь затихла. Не знаю отчего, но ее короткий, украдкой вырвавшийся смешок в ответ на то, что я назвал её по имени, когда она блуждала в закоулках своих далеких грез, преисполнил меня безграничным чувством надежды. Я замер, надеясь снова услышать этот волшебный звук, и вновь и вновь прокручивал его в голове, пока ее сонное ровное дыхание в трубке не убаюкало меня.

***

Когда же она стала просыпаться, я сам пребывал в полудреме и только смутно сознавал где нахожусь. Мне было слышно как она медленно зевает и потягивается, и я отчетливо мог себе представить ее смуглые руки, закинутые за голову в сладкой истоме, и разведенные на миг пальчики на вытянутых на простыне ступнях. И мне до боли хотелось сейчас взять и прижать ее к себе, зарыться носом в её волосы, втянуть в себя запах ее неги. Мои желания простирались и дальше: скользить губами по гладкой коже, местами иссеченной шрамами, которые были мне так хорошо знакомы. Я мог бы проследить траекторию её ожогов с закрытыми глазами. Мне хотелось слышать ее блаженные стоны, вздохи и обрывочные фразы, которые срывались с ее губ по мере того, как я все больше её заводил, пока она не становилась вся как натянутая тетива, так что одним движением пальца, одним касанием языка, одним нежным нажатием я мог превратить ее шепот в громкие крики, заставить ее стонать в сладкой агонии мое имя. Я так скучал еще и по этому — возможности растворяться в ней, не боясь в процессе перестать быть самим собой, превратившись прямо в ее объятьях в кого-то совсем другого.

***

— Никаких кошмаров? — спросила она, когда услышала, что я тоже проснулся.

— Нет, похоже никаких. А у тебя?

— Было много разных снов, но ничего очень ужасного, — она помолчала, а затем прошептала. — Сегодня пойду поохочусь. Мне помогает. Ненавижу торчать одна в этом большом дурацком доме.

Я лишь прикрыл глаза — она была на грани, и изо всех сил пыталась не ухнуть с обрыва.

— Звучит неплохо. Звякну в пекарню, хочу знать, все ли там в порядке.

— Зачем? То есть звони, конечно, если хочешь, но я тоже туда собираюсь наведаться перед охотой, — сказала Китнисс.

Я улыбнулся про себя. Это был добрый знак.

— И это тоже здорово. Проверь там, не разнесли ли они ещё всё в пух и прах.

Китнисс засмеялась, и мое сердце пропустило один удар.

— Вряд ли. Астер хорошо справляется, а Айрис тебя чуть ли не боготворит. Там все просто отлично. Но им тоже порой не повредит хозяйский глаз, верно? Ну, Эффи не в счет.

— Возможно, — я помолчал и сменил тему разговора. — Сегодня меня собираются тестировать. Позвоню тебе вечером и расскажу, как все прошло.

— Ладно, я буду дома. Тем более что мне Доктор Аврелий тоже должен звонить, — она запнулась. — Мне помогают наши с ним разговоры.

Когда я повесил трубку, щелчок прерванной связи громом отозвался у меня в ушах. С ней все будет в порядке. Я знал это. И повторял все время — с одной стороны, чтобы себя успокоить, но и потому, что и впрямь в это верил. Китнисс сильная; она уже не та сломленная девушка, какой была год назад, хотя до нормальности ей еще ох как далеко. Нам обоим до нее ох как далеко. Но мы не сдаемся. Я понимал, что она старается меня успокоить, уверить, что сдержит обещание не опускать руки, пока меня нет рядом. Хотя говорила она мне это не словами, а по-другому, по-своему, но смысл был все тот же. Мы справимся. И я поднялся и начал приводить себя в порядок перед еще одним тяжелым днем, чтобы тоже быть её достойным.

***

Тесты, казалось, никогда не кончатся. Анализ крови. Опросные листы. Пятна Роршаха**, головоломки, сканирование. Все это утомляло и напрягало неимоверно. Хоть Хеймитч и утверждал, что не собирается торчать возле меня, однако же на самом деле он не отходил от меня ни на шаг и всюду следовал за мной как верный страж.