Good Again (СИ)

Теперь настала очередь Пита улыбаться.

— Так много всего забылось, я даже и не сознавал — как много. Но, кажется, сегодня я очень многое смог себе вернуть.

— Оказывается, я тоже многого о тебе не знала, но теперь, думаю, знаю тебя получше.

— Ой-ей, еще неизвестно, хорошо ли это? — пошутил он. — Может, ты меня знаешь теперь слишком хорошо, чтоб я тебе нравился.

— Верно. Ты мне не нравишься, — сказала я невозмутимо.

Его рука, теребившая мои волосы, застыла, и он даже немного отстранился, услышав это от меня.

Я села и заглянула ему в глаза.

— Я люблю тебя. Так что о том, что ты мне просто нравишься, уже и речи не идёт.

От этих слов он явно расслабился. Я протянула к нему руки и поцеловала, прося о большем. И он ответил мне с жаром, пальцы зарылись мне в волосы, удерживая мою голову на месте. Мне нравилось делить с ним его воспоминания, но теперь мне хотелось его касаться, хотелось, чтобы он вновь сделал меня своей так, как лишь одному ему было доступно. Не дожидаясь повторного приглашения, он толкнул меня на брезентовую подстилку, руки его уже забрались ко мне под платье, поглаживая мои икры и бедра.

Я проложила дорожку поцелуев вдоль его челюсти и шеи. Он наклонил голову, чтобы мне легче было туда добраться, и мои поцелуи лавой потекли по его коже. Смакуя его вкус, я отмечала, как меняются тактильные ощущения, когда мой язык скользил по его неповрежденной коже, следом — по выпуклым шрамам, и обратно. Меня уже распирало от внутреннего пламени, и когда его пальцы сдвинули в сторону мои трусики, чтобы почувствовать, как я уже промокла, я знала, что если мы сейчас же не поднимемся, нам предстоит сделать то, что мы собирались сделать, прямо тут, на брезентовом покрытии. В принципе я была не против, но, после того, как я пролежала на полу весь вечер, мне хотелось обрести чуть больше комфорта. Так что я встала и помогла подняться Питу. Он потянулся ко мне и поцеловал с еще возросшим напором. И взяв меня за руку, потянул из мастерской прямо в постель. Но я не дала ему там остановиться и увлекла его в нашу просторную ванную.

Обвив его руками, я встала на носочки и поднесла губы прямо к его уху.

— Примешь со мной душ? — прошептала я.

Он молча мне кивнул, по его телу пробежала дрожь, и он последовал за мною в ванную комнату. Там я разделась — медленно, не спеша, прекрасно сознавая, что он пристально наблюдает за каждым моим движением, за тем, как я расстегиваю пуговицы на платье и позволяю ему сползти к моим ногам. Заставив себя не отрываясь смотреть Питу прямо в глаза, я расстегнула бюстгальтер и сняла его, и, поболтав им в воздухе, тоже бросила его в кучу одежды на полу. Пит, глядя на меня, тяжело дышал, глаза его потемнели. От того, как он на меня глядел, я могла забыть обо всех своих несовершенствах: о шрамах, щуплой фигуре, маленькой груди. Поддев большими пальцами трусы, я сняла их, покачивая бедрами, и перешагнула, оставив лежать где упали. Полностью обнажившись, я нежно его поцеловала и принялась раздевать его. Пока я это делала, он то и дело порывался меня обнять, поцеловать в ответ, тем самым сильно усложняя мне задачу, так что мне приходилось время от времени разводить руки в стороны, заставляя его хихикать.

Включив воду, я поддержала его, когда мы вместе с ним шагнули под душ. Там у нас было оборудовано сидение, и я помогла Питу на него опуститься, прежде чем отстегнула его протез и убрала его на подставку возле душевой кабины. Стоило мне это сделать, он притянул меня вниз, так что я оказалась на нем сверху, и поцеловал меня по-настоящему, и его руки гладили мне спину. Одна из них пробралась мне на шею, нырнула в волосы, и нежно подтолкнула меня к нему так, что в итоге я подставила шею его губам и теплым струям, которые лились на нас сверху из душевой насадки. Облобызав мой подбородок и шею, он заскользил губами по ключице, пока они не оказались у моей груди. Они уже ныли от жажды его прикосновений, и я, запустив пальцы в его волосы, направила его голову к своей груди, безмолвно умоляя и там меня поцеловать. Лишь тогда его рот накрыл один из моих болезненно набухших сосков, и мои стоны эхом отразились от стен.