Гор

— Пошли на землю богатый урожай. Пусть поднимутся колосья с крупным зерном. Пошли на поля дождь, спокойный и животворящий, а от сильного ливня, от злой грозы убереги наши посевы.

Самодельный алтарь на камнях у центрального поля. Соломенная веревка с бумажными молниями, налито рисовое вино, насыпана соль. Рис в плошке и зажжённый пучок полыни. Становятся на колени крестьяне, обращены руки ладонями вверх:

— Дай доброго здоровья скотине и людям. Дай нам столько добра, сколько гадов в море. Пусть минует нас беда, а счастье озарит наш путь…

— Использование дара Пустоты называют «цветением» потому, что по форме раскрытия он похож на какой-либо цветок. Форма у каждого носителя неповторима.

— Какие формы угодны, юный господин? — настоятель расположился на подушке. Старчески подрагивает голова на тонкой шее с обвисшей точно у черепахи складками кожей.

— Формы цветов ладони, — княжич соединяет вместе ладони, слегка выгнув каждую вовнутрь точно лодочку, и медленно раскрывает, широко расставляя пальцы. — Так должен воплощаться дар. Движение идет в стороны. Бывают многослойные формы, как хризантема у отца. Внешний ряд атакует, а внутренний служит для защиты.

— Какие формы неугодны?

Медовое пекло снаружи стрекочет цикадами, изнывая в безветрии.

— Формы лилии, — мальчик вновь соединяет ладони и раскрывает их, но теперь движение его пальцев стремится вверх. — Они имеют обыкновение изгибаться и выворачиваться наизнанку. «Лепестки» уходят вниз, закручиваются и часто вонзаются в сам «бутон», ударяя по хозяину.

— И почему подобные формы неугодны?

— Носители удивительно сильны, но между тем неустойчивы разумом. Их «цветение» плохо поддается контролю и может стать чересчур пышным. Если же «бутон» вывернется до конца, то не сумеет захлопнуться обратно, и носитель обезумеет. Погрязнет в грехах, а затем погибнет мучительной смертью.

— Верно. Однако истина в том, юный господин, что у всех Вестников была форма лилий, — иссушенная рука указывает на череп, покоящийся на алтаре. — Именно поэтому они могли творить невероятное. Но разум их постоянно боролся со тьмой, они никогда не жили. Будучи проводниками Пустоты, находились в заточении, растворяясь в небытие, срастаясь с ним в единое целое. То прекрасный дар и тяжкое проклятье.

— Но как тогда появились формы цветов ладоней?

— Кто-то был слабее, кого-то Пустота одарила менее лилеподобными формами. Обычно подобные служили Спутниками при самом могущественном Вестнике. Только после Исхода все они сгинули вместе с рухнувшими городами. Уцелело лишь несколько детей. Вы ведь знаете о них.

— Лилии?

— Вы хорошо учили урок. Верно, их нарекли Лилиями. Однако первоначально в этом названии не было ничего кроме благозвучного сочетания звуков. А если что-то и было, нам этого уже не узнать. Лилии росли с единственным предназначением — занять свои места в сердцах городов и исполнить долг.

Лицо настоятеля приобретает рассеянное выражение. Бляшки родинок на лысом черепе. На горизонте чернеет нарыв. Легкая рябь пробегает по поверхности пруда.

— После Исхода уцелело не более пяти Лилий. Невероятная удача. Будто само провидение. Их пытались заполучить все знатные семьи, но особенно преуспели потомки Старшего Наместника, основавшего императорский дом. Они разводили Лилий точно породистых лошадей. Благо, жили те недолго. Дар сжирал их менее чем за пятнадцать лет, — княжич невольно вздрагивает.

— Позвольте, настоятель. Но ведь живые Боги…, — маленькие глазки старика колко щурятся под кустистыми бровями. — Мне не так рассказывал учитель.

— Простым смертным не дозволено знать всё, юный господин. Только императорский дом ведает прошлым, оберегает его секреты. Вам же я говорю потому, что ваша матушка императорской крови. Мои слова должны служить вам уроком и предостережением. Вестники и их потомки действительно подобны живым Богам, — тень скользкой улыбки. — Но и живые Боги могут стать неугодны. Они лишь орудие. Для жизни или для войны.

Шум крон. Мечутся ветви на фоне угольной тьмы, что нависает набухшей ватой, разрастаясь рваным пятном.

— А Лилии жалеть нет надобности, юный господин. Владели они собой плохо, многие страдали от расстройств разума. Пугающее и меж тем удручающее зрелище. Спасало разбавление крови поколение за поколением. Тогда и стали появляться формы цветов ладони. Лилиями же продолжили называть лишь тех, кто так и не обрел должный контроль. В войнах Солнц их пускали в бой в первую очередь. Так и извели, слава Иссу.

Пустые глазницы, ряд зубов.

— А кем, — сглатывает княжич, осмеливается продолжить. — Кем был Иссу?

— Любимой Лилией первого императора, — лягушачье кваканье, ненастный гул в пучине туч прокатывается дробью. — Однако дети с лилиями рождаются и поныне. Редко, но рождаются. Их умерщвляют, как только выявляют форму, — ветер несет отголоски потустороннего вопля. — Цветущая Лилия — ужасающее действо, юный господин, а обезумевшая Лилия вовсе страшнее любого зверя в своей первозданной жажде.