Гораций

Благодаря своей относительной независимости, пастухи питались намного лучше, чем содержавшиеся под надзором на виллах их товарищи по рабству, и в силу этого были намного сильнее и здоровее. Кроме того, пастухи были хорошо вооружены и держали при себе больших собак, охранявших стадо. Все вместе они представляли сплоченное сообщество, и каждый пастух в минуту опасности готов был немедленно прийти на выручку своему собрату. Очень часто пастух имел свой собственный дом, где его ждали жена и дети, так как хозяева поощряли браки пастухов, надеясь привязать их к вилле и не допустить их бегства. Иногда жены пастухов даже сопровождали своих мужей во время перекочевок, готовя еду и заботясь о скоте[929]. Как правило, пастухи владели некоторым количеством мелкого скота, полученным от хозяина в награду за усердный труд. Доход, получаемый с этих животных, иногда даже позволял накопить денег и выкупиться на волю.

Возглавляли пастушеские отряды «старшие пастухи», которые пользовались непререкаемым авторитетом среди своих собратьев. Они были старше и опытнее остальных пастухов, прекрасно знали пути на пастбища, строго следили за жизнью всего стада и воспитанием молодняка, умели лечить не только скот, но и своих подчиненных, занимались выведением новых пород скота[930]. По сути, говоря современным языком, они являлись животноводами-специалистами.

Наряду с пастухами, сопровождавшими кочевые стада, были пастухи, которые пасли немногочисленный скот недалеко от дома. Этим обычно занимались рабы-подростки и дети из крестьянских семей: «В имении скот пасут не только мальчики, но даже девочки»[931].

Вполне возможно, что Гораций содержал на своей вилле довольно крупное стадо быков. В одном из своих посланий поэт упоминает о том, что «болеет мой скот на лугах, от меня отдаленных»[932], то есть у него явно имелось большое стадо быков (или несколько стад овец), которые для прокорма нужно было отправлять пастись на отдаленные горные пастбища, где было много травы. Понятно, что маленькое овечье стадо (около сотни голов) не имело смысла гнать в горы, поскольку его можно было пасти где угодно: на лугу, в маслиннике, в виноградом саду, в плодовом саду. Например, Варрон писал, что «стада, если они пасутся и на одном и том же месте, выходят на пастбище в разное время: летом их выгоняют на рассвете, потому что росистая трава вкуснее, чем в полдень, когда она уже суха. Когда солнце взошло, овец гонят на водопой, чтобы, передохнув, они опять бодро начали пастись. Около полудня, когда начинается зной, их загоняют под тенистые скалы и раскидистые деревья, пока жара не спадет. Вечером их опять пасут до солнечного заката… Спустя немного времени после захода солнца овец сзывают на водопой и опять пасут, пока не стемнеет: трава теперь опять становится вкусной»[933]. В зимнее время их выпускали на пастбище только после того, как сойдет иней. На зиму овцам заготовляли специальные корма: листья деревьев, сено, ячмень, мякину, отруби, виноградные выжимки, вику, бобовник, «мидийскую траву». Держали овец в особой, вытянутой в длину теплой овчарне, поскольку эти животные не выносили холода. Вымощенный камнем покатый пол овчарни устилали сухой травой, соломой или ветками[934].

Козы, как и овцы, давали молоко и мясо, а также шерсть, из которой изготовлялась не только одежда, но даже корабельные снасти[935]. Ухаживали за козами почти как за овцами, но пасли в основном в горах или в лесах, дабы они не уничтожили посевы или травяной покров на лугах[936]. Неизвестно, сколько было коз у Горация, но стадо в 50 голов считалось уже достаточно большим. Поэт с большой симпатией относился к своим козам и даже описал их в одном из стихотворений:

Гостит охотно в рощах Лукретила
Сильван Ликейский, друг моих козочек:
                Он бережет их от палящих
                                Солнца лучей и ветров осенних.

Беспечно бродят жены пахучего
Супруга, в чаще скрытые ягоды
                Спокойно ищут — не страшат их
                                Жала змеиные, зубы волчьи…[937]

Свиноводство, наряду с овцеводством, было весьма популярно в древней Италии. Поскольку свинина была самым любимым мясом римлян, свиней разводили в огромных количествах и в деревнях, и на сельскохозяйственных виллах. В своем трактате Варрон устами скотовладельца Скрофы вопрошает: «Кто из нас хозяйничает в имении так, чтобы не иметь свиней, и кто не слышал, как отцы наши называли лентяем и мотом человека, у которого в кладовке висела ветчина от мясника, а не из собственного имения?»[938]. Известно, что Гораций любил угощаться соленым свиным салом (солониной) с овощами[939].