Гораций

Пчелы всегда приносили хозяину очень хороший доход, поскольку мед потреблялся римлянами в огромных количествах, являясь единственной альтернативой дорогому и труднодоступному тростниковому сахару, изредка привозившемуся в Рим из Аравии или Индии и считавшемуся скорее лекарством, а не лакомством. Мед ели в свежем виде, хранили в нем фрукты, использовали его при изготовлении всевозможных кондитерских изделий, как приправу к мясным блюдам, добавляли в вино или виноградный сок для получения мульса и т. п. В медицине мед использовался как антисептическое и противовоспалительное средство. При этом римляне знали множество различных сортов меда, а также полезные свойства прополиса[952].

Судя по всему, Гораций в своем сабинском имении занимался не только поэзией и сельским хозяйством, но и охотой на диких зверей и птиц. Об этой забаве он много и с удовольствием говорит в своих стихотворениях. Дело в том, что, в отличии, например, от Древней Греции, в Риме охота рассматривалась обычно как развлечение, а не источник пропитания.

Охотничий сезон в Древней Италии начинался после завершения сельскохозяйственных работ, с наступлением холодов. В одной из своих од Гораций выводит образ заядлого охотника, не боящегося ледяной стужи:

                …Зимнего холода
Не боясь, о жене нежной не думая,
Всё охотник в лесу, — свора ли верная
Лань учует в кустах, сети ль кабан прорвет[953].

Поэт рассматривает охоту как очень приятное занятие, но, вместе с тем, подходящее только для физически крепкого человека, который:

В ланей, по полю бегущих целым стадом, он умеет
Дрот метнуть и, быстр в движенье, вепря, что таится в чаще,
                На рогатину взять смело[954].

А вот охотников-неудачников, пытающихся хвастаться фальшивыми трофеями, Гораций, напротив, высмеивает:

Так, как Гаргилий когда-то: рабам спозаранку велел он
Сети, рогатины несть через форум, набитый народом;
Чтобы из мулов один тащил, пробираяся с рынка,
Вепря, что куплен был там[955].

Гораций, очевидно, был заядлым охотником и прекрасно разбирался во всех тонкостях этого дела. Например, он со знанием дела пишет о сетях и силках для животных и птиц:

Когда ж Юпитер-громовержец вызовет
                С дождями зиму снежную, —
В тенета гонит кабанов свирепых он
                Собак послушных сворою,
Иль расстилает сети неприметные,
                Дроздов ловя прожорливых,
Порой и зайца в петлю ловит робкого,
                И журавля залетного[956].

Знает Гораций и другие охотничьи секреты: «Ям опасается волк-хитрец, подозрительных петель — / Ястреб; боится крючка прикрытого хищная птица»[957]. За зайцами же нужно просто гоняться: «Охотник бегущего зайца / С песнею гонит в снегу, а лежачего трогать не хочет»[958]. Хорошо осведомлен поэт и о воспитании охотничьих собак:

                …и щенком привыкает
Лаять охотничий пес на чучело в шкуре оленьей,
Прежде чем службу несет в лесу…[959].

В качестве клиента, сопровождающего своего патрона, Гораций, очевидно, не раз охотился вместе с Меценатом. Во втором послании к Лоллию он дает совет, как вести себя в такой ситуации, поскольку «от охоты нельзя уклоняться»:

…Когда, этолийские сети и колья
На спину мулам взвалив, с собаками в поле идет он,
Встать не ленись, отгони неприветной Камены угрюмость,
С ним чтобы вместе поесть трудами добытое мясо.
Дело то римским мужам привычно, полезно для славы,
Жизни, для силы твоей, тем боле — здоров ты вполне ведь:
В беге и пса превзойти, а в силе и вепря ты мог бы[960].

Итак, по мнению большинства ученых, опирающихся на информацию из стихотворений Горация, поэт владел средних размеров многоотраслевой сельскохозяйственной виллой, ориентированной на самообеспечение и слабо связанной с рынком. Излишки продукции, которые, безусловно, все же имелись, периодически могли идти на продажу, например, в соседнюю Варию.