Горбатый Эльф

– Значит, ты больше не любишь меня, – Марис оставил девушку в покое, сел на корточки возле костра и начал раздувать гаснущее пламя.

Тайра уткнулась лицом в колени и разревелась.

– Дело не в шарике. Я просто не могу, я не знаю почему. Мне надо заново привыкнуть к тебе.

Марис молчал. Потом достал дудочку, покрутил ее в руке.

– Поиграешь мне? – спросила Тайра, вытирая мокрые глаза.

Он поднес дудочку к губам, глянул на Тайру. Переломил пополам и бросил щепки в догорающий костер.

– Марис, зачем?!

– Она мне больше не нужна.

Пару дней после этого они почти не разговаривали, избегали прикосновений. Потом снова начали болтать, как ни в чем не, бывало, дурачились, радуясь солнечным дням, движению и свободе. Иногда им удавалось переночевать под кровлей, на постоялом дворе или просто на сеновале, а если нет – спали под одним плащом, отвернувшись друг от друга; оба чувствовали себя одинокими и отвергнутыми. Но ко времени ночевки они так уставали от верховой езды, что сил на обиды уже не оставалось. Иногда Марис долго не мог уснуть, Тайра знала об этом и старалась не шевелиться.

Здесь реже встречалось человеческое жилье. Иногда где-нибудь на опушке попадались обугленные остовы домов, да посреди дикого поля цвели никому уже не нужные сады. Это были окраины княжества Наррат, так и не восстановившегося после войны.

С самого утра они не видели ни одного человека, а ночью на привале слышали волчий вой. Неожиданно показавшийся из-за поворота конный отряд даже обрадовал их – все-таки живые люди. Всадники, развернувшись полукольцом, галопом поскакали им навстречу. Каски тарелками, кирасы поверх черных курток – можно не сомневаться, ракайские солдаты.

– За разбойников, что ли нас приняли?

Всадники окружили Мариса и Тайру, недвусмысленно наставив на них копья.

– Сдайте оружие, – приказал их главный. Он был в полном доспехе, только шлем привязал к седлу по случаю жаркого весеннего дня.

– Почему? Это же наши собственные мечи, – удивился Марис.

У главного брови полезли на лоб.

– Вы что, с луны свалились?

– С горы они вчера слезли, – подсказал кто-то сбоку.

– Вы находитесь в ракайской империи. На территории империи крестьянам, ремесленникам, жителям горских племен и другим представителям низших сословий ношение мечей запрещено, – равнодушно произнес рыцарь вызубренный наизусть текст. Этих баранов, имевших наглость препоясаться мечами, он имел полное право зарубить на месте, но видно же – по дурости закон нарушили. Он не любил брать на себя лишнюю кровь.

– Капитан, мы имеем право на ношение оружия, – Тайра сорвала шапку и тряхнула пышной золотой копной, ослепительно улыбаясь, – мы с другом путешествуем инкогнито.

Капитан Леттин внимательно вгляделся в ее лицо. Где он ее видел? Да на портрете, в каждом кабаке висит. Девчонка – копия императрицы, только совсем молоденькая. Из нарратских князей, что ли? Их же вроде всех вырезали…

– Простите, госпожа, откуда я мог знать? Но вы напрасно выбрали этот наряд. Если вы не хотите носить одежду, соответствующую вашему положению – наденьте купеческую или жреческую, правда, тогда вам придется носить мечи привязанными к седлу. А эти тряпки снимите. Следующий патруль может, не разобравшись, зарубить вас и вашего спутника, горцев здесь не любят.

– Спасибо, капитан, мы воспользуемся вашим советом, – всадники расступились, освобождая дорогу непонятной парочке. Леттин кусал губу. Все-таки он обязан был задержать их, хотя бы потребовать грамоту. Но связываться со знатью…

– Узнали ее, ребята? Фрейлина новой нарратской княгини, путешествует инкогнито с хахалем! – весело крикнул Леттин, обернувшись к отряду.

Солдаты засмеялись.

– А мы думали – из старых нарратцев, с императрицей на одно лицо.

– Так их же всех того… Хотя, может, дальняя родственница.

Вот так-то лучше. При княжеском дворе полно всяких блондинок, не повесят же его за то, что обознался. Капитан Леттин ни на йоту не доверял своим людям.

– Слушай, Марис, а он прав, – Тайра, снова превратившаяся в горца, заматывала меч в свою домашнюю юбку, – давай купцами оденемся.

– Да, и поярче, побогаче, чтобы нас разбойники уж точно не прозевали, – Марис думал о том же, но все варианты казались ему ненадежными.

– Тогда жрецами.

– У них тоже деньги водятся, может, правда, на них нападать не станут… А ты какие молитвы знаешь, нас же в каждом селении будут просить чего-нибудь освятить?

– Единый всеблагой творец всего сущего… благослови… нет, благоволи… Я плохо помню, я обычно просто прошу, или спасибо говорю.

– Отлично! Позовут нас новую телегу освящать, ты руки возденешь и этак торжественно: – спасибо небесам за хорошую телегу, пусть ездит, не разваливается. Лучше уж крестьянами оденемся.

– Ну давай. Правда, для здешних крестьян наши кони больно хороши, видел, на каких клячах они ездят?

– Послушай, а если солдатами?

– Ракайцами? Лучше голая поеду!

–Я не против, – ухмыльнулся Марис, – скажу, ведьму в трубе поймал, на суд везу – все разбегутся кто куда. Он еле увернулся от запущенной ему в лоб шишки.